Капля яда. Бескрайнее зло. Смерть на склоне (сборник) - стр. 29

Его сердце билось медленно, в ритме заупокойной мессы.

Гибсон чувствовал, как изломано его тело и как он раздавлен суровой больничной реальностью. Тугие простыни жгут кожу, немилосердный свет режет глаза. Сцена в ресторане отодвинулась очень далеко, по другую сторону тумана, и растворилась, словно сон.

Да, да, самое последнее, что он хотел совершить, – причинить Розмари боль. Он ни за что бы не согласился ее еще больше расстроить. Жить с приемным отцом… Он не додумал эту мысль – мозг пришел в ужас. Лучше прикусить язык, чтобы с него не сорвалась глупость… во всяком случае, в ближайшее время. Бедняжка! Винить себя за то, что оказалась за рулем! А Этель – человек благоразумный, и ее здравый рассудок избавляет Розмари от навязчивых идей. Он сам не в состоянии. Ему ох как далеко до благоразумия.

Гибсон вздохнул и в ребрах ощутил боль. Иногда он чувствовал себя не смешным, а жалким оттого, что распят и связан. Его подсекли посреди того, что ему удалось добиться. Но надо терпеть. Приехала сестра Этель – уже хорошо. Благослови ее Господь.

Дни стали обретать форму и тянулись друг за другом чередой. Поначалу Этель и Розмари каждый день приходили вместе его навестить. Но вскоре он перестал ожидать с нетерпением их визитов. Они, стоя у его кровати, ворковали с банальной веселостью. А по всей палате другие посетители так же стояли у других кроватей и так же говорили. Гибсон чувствовал себя будто выставленным в зоопарке – так посетители благодушно мурлыкают со зверьем в клетках, выражая свои добрые чувства и ничего более. Словно мужчины в больничной палате потеряли рассудок, потеряли мысли, воображение. И от них не осталось ничего, кроме выздоравливающих тел.

В течение второй и третьей недель Этель часто приходила одна и говорила, что Розмари отдыхает. Радостно сообщала всякие пустые новости. Миссис Вайолет обходится очень недешево, но пусть работает, если Кен настаивает. Погода замечательная. Как Розмари? О, Розмари ведет себя благоразумно, хорошо ест, у них чудесные отношения. Гибсон почувствовал укол ревности: женщины ужились и прекрасно справляются с домом без него. Ему хотелось поскорее выписаться из больницы. Но вслух он об этом не сказал. Только заверил, что идет на поправку.

Раз или два заскочил Пол Таунсенд и, как все, говорил ни о чем. Досадно, что случилась авария. В доме все в порядке. Женщины справляются. И лишь когда приходили коллеги по работе и, как бывало всегда в его жизни, разговор заходил о прочитанных книгах, он получал от визитов удовлетворение.