Капля любви в осеннем дожде. Современный сентиментальный роман - стр. 28

– О, милый Кирилл! – раздался в трубке ее бодрый голос. – Неужели, ну неужели это вы? Чем же я обязана такому чуду таким прекрасным солнечным утром?

– Отчего же мой звонок кажется вам чудом? – нервно усмехнулся Кирилл.

– Да потому что, как это ни удивительно, но я только что о вас подумала.

– Телепатия! – усмехнулся Кирилл.

– Вы, конечно, ерничаете, молодой человек! – строго сказала она. – А у меня ведь действительно есть способности к экстрасенсорике. Частенько случается, когда телефон звонит, а я уже знаю, уверена, кто это, даже не взглянув на экран. Вот видите, и вы – не исключение.

– Вы – опасный человек.

– Бросьте, Кирилл! – засмеялась она. – Если я и опасна для кого-нибудь, то не для вас. Кстати, приезжайте ко мне – и мы все обсудим, – и, не ожидая его ответа, добавила. – Мой водитель заберет вас из дома.

– Тогда запишите мой адрес, – подчинился Кирилл.

– Ну что вы, мой мальчик, я прекрасно знаю, где вас искать.

…Мэри жила так, как, наверное, привыкла в Америке. Она поселилась не в квартире, а в доме за городом. Все в этом доме показалось Кириллу странным: дом окружал высоченный забор, из-за которого виднелась несуразная башенка, украшающая крышу. За забором оказался слишком пустынный унылый двор и навязчивая кирпичная дорожка, ведущая к крыльцу. Окинув взглядом все три этажа, Кирилл подумал, что в доме можно было легко разместить человек двадцать, а то и тридцать. А Мэри жила здесь совершенно одна. Удивительно, не было ли ей скучновато? С одной стороны, Мэри говорила, что вела в Америке одинокую жизнь, которая ее тяготила. И что же происходит? В попытке изменить жизнь она возвращается в Москву и тут же выбирает не менее удаленное от мира место, чтобы и здесь оказаться в одиночестве. Впрочем, насколько он знал, в Америке не воздвигали таких высоких заборов, как в нашей стране. Значит, в подмосковном раю Мэри могла быть еще более одинока, чем на чужбине. Загадка человеческой души! Наверное, мы никогда не знаем, чего же на самом деле просит наше сердце.

Входная дверь была открыта. В прихожей Кирилл оказался перед зеркалом в тяжеленной раме, и, как следствие, перед своим собственным отражением. Он показался себе слишком высоким в этом зеркале – то ли оно удлиняло отражение, то ли длинный плащ привнес такой визуальный эффект. Но в целом он сам себе понравился. Хорошо, что у него хватило ума выбрать добротные брюки, свежую рубашку и этот плащ. Если бы он натянул джинсы, вот тогда в основательной раме в огромном, прочном, как будто сделанном на века, доме он смотрелся бы, как оборванец. За спиной его отражения была видна лестница наверх. Она казалась такой широкой, как будто ее строили, чтобы трактор мог проехать. В другой комнате виднелся овальный дубовый стол с огромным количеством стульев-кресел. А дальше – невероятных размеров диван. И она жила здесь одна? Да в этом доме можно было заблудиться!