Капля любви в осеннем дожде. Современный сентиментальный роман - стр. 13

Без штампов она тоже не обошлась. «Я все-таки русская женщина, – вещала Мэри. – А у нас жена должна быть при муже. Да-да-да! Вот американки давно забыли об этом. Таких женщин, как мы, русские, там днем с огнем не найдешь. Мой муж всю жизнь помнил, что я уникальна. За мою преданность, мое присутствие в доме он меня и любил!». Светлана не думала, что такие отношения можно назвать любовью, и в этот момент озадаченно посмотрела на Кирилла. Она знала о болезненном пристрастии мужа к правде. Он мог публично высказать свое мнение, когда его никто об этом не просит. Кирилла никогда не волновало, что тем самым он портит вечер или наживает врагов. Для него любовь к истине была дороже вежливости и условностей. Однако на этот раз ее беспокойства были излишними. Кирилл поддакивал Мэри, широко улыбаясь: «Конечно, конечно, преданность – это такая редкость в наше время!». Вот и славно. Наконец-то он взялся за ум. А может быть, они с Кириллом поменялись местами? Неужели Светлана незаметно для себя становится циничной? Надо будет понаблюдать за собой.

Мэри действительно рассказывала про свою жизнь так искренне и без тени хвастовства, что Светлана решила: у ее супруга определенно были причины любить эту женщину. Если разобраться, она очень мила и прекрасно выглядит для своего возраста. У нее была красивая прямая спина, что редко встретишь у наших женщин ее поколения. Все-таки годы за океаном сделали ее непохожей, другой. Мэри была небольшого роста, и это тоже молодило ее. Невысокая женщина выглядит девочкой и в юности, и в зрелости. И только старость превращает ее сразу из подростка в старуху. Но нет, все-таки, старухой Мэри пока еще не была. Пока… Шла пора ее бабьего лета. Говорят, многие в этом возрасте вдруг прекращают свой бег по жизни и наконец-то с удивлением вспоминают о том, что они – женщины. И тогда глаза начинают светиться необыкновенно ласковым осенним светом, согревая пространство вокруг себя и заставляя мужчин удивляться, что же так сильно изменилось в этой женщине. Без сомнений, Мэри была из таких.

Светлану вдруг посетила догадка, что Америка и богатый муж на самом деле могли быть тюрьмой для эмоциональной и даже экзальтированной миссис Янг. Она отбывала добровольный срок в золотой клетке, возможно, даже не осознавая этого. Душа ее томилась в тоске о чем-то далеком – между прочим, такую легкую грусть можно ошибочно принять за ностальгию. Она действительно упоминала о том, как невозможно скучно ей было за океаном: не с кем поговорить и некому излить душу. «Бедная, бедная Мэри!» – подумала Светлана и улыбнулась парадоксу, к которому пришла, потому как бриллиантовое колье Мэри «кричало» на весь мир о том, что бедной ее не назовешь. Светлана была равнодушна к дорогим украшениям и по достоинству оценить колье не могла, но все равно, как и любая женщина, чувствовала, что это не простые камешки.