Капля духов в открытую рану - стр. 37

– Смотри, какая новизна формы, какая пластика!

Славочка сделал усилие, чтобы сосредоточиться. На сцену вышла, точнее, выползла группа женщин и мужчин в обтягивающих купальниках. Так же выламываясь, будто им перебили суставы, показывала что-то похожее на предсмертные конвульсии. Славочка вспомнил репортаж с чеченских полей, когда взрывом снаряда у солдата оторвало обе ноги и руку. Он был еще жив, от шока не понимал, что произошло, и пытался бежать, двигая окровавленными остатками конечностей. На сцене происходило нечто подобное. Но к войне это не имело отношения. Танцовщики изображали любовные однополые страсти, отчаянье, неприятие обществом, крах желаний. Славочка резко закрыл руками рот, понимая, что сейчас его вырвет. Зажмурил глаза. Это была эстетика болезни в самой гнойной ее стадии.

– Фил, пойдем, прошу тебя! – прошептал он, сдерживая подкатывающий изнутри комок. – Тебе придется за мной убирать.

Филизуг, придерживая Славочку под локоть, протискивался по ряду вдоль шикающих зрителей, крайне недовольный.

– А тебе все бы на хороводы в кокошниках смотреть, провинциальная девочка! – отчитывал он бледного Славочку, еле стоявшего на ногах. – Современное искусство нужно уметь понимать.

– Фил, отпусти меня домой.

– Что есть твой дом? Общага? С каких это пор?

– Мне там хорошо. От меня никто ничего не требует.

– Не говори ерунды. – Филизуг поднял руку, частник-бомбила плавно остановился у бордюра. – К лету мне дадут квартиру с видом на горизонт, и мы переедем туда.

Он запихал измученного голодного Славочку в такси и повез в коммуналку на Староконюшенный.

– Покажи мне, как твоя левая рука, не пережимаешь? – Они сидели в комнате на диване после бутербродов с чаем, приготовленных Филизугом на скорую руку.

– Фил, ты реально считаешь, что я, проснувшийся в семь утра, сейчас, в двенадцать ночи, буду тебе играть?

– Хочу еще посмотреть на твое спиккато[12], пробегись по «Полету шмеля» прямо с начала.

Славочка послушно встал, достал скрипку, размялся по децимам[13], прошелся по полутонам хроматической гаммы и взлетел июльским полуденным шмелем так, будто был сытым и отдохнувшим на морском побережье.

– Кто с тобой работает? Ты мне нравишься, – удовлетворенно закивал Филизуг.

– Варфоломей.

– Новый преподаватель?

– Кот. Он дико не любит, когда передавливают звук. Сразу начинает кричать «маво-о-о». – Славочка изобразил Варфоломея, обратно закрывая кофр. – Его Костик спас от смерти, очень хороший педагог оказался. Кстати, сегодня была моя очередь покупать ему кильку. А теперь иди на хер, Фил…