Капкан на маршала - стр. 16

– Ответные меры? – Черчилль подошёл к столу, повернувшись спиной к разведчику, а потому тот в ту минуту не мог видеть растерянное выражение лица премьера. – Сталин ответил призывом к восстанию. Том – вот что меня интересует в первую очередь! Такое ощущение, будто он решил изменить своему Союзу и перейти на нашу сторону. Кстати, вы по-прежнему считаете, будто у Комаровского сидит человек «дядюшки Джо»?

– Нет, сэр, – уверенно отозвался Викерс. – Боюсь, я ошибался.

Премьер извлек из ящика письменного стола коробку с сигарами.

– Иначе говоря, вы считаете, этот человек сидит у нас? Я вас правильно понял?

Викерс, проведя языком по сухим губам, выдохнул:

– Сталин знал о предполагаемом начале восстания двадцать второго числа. Об этом говорит тот факт, что телеграмма Миколайчику пришла в первой половине следующего дня. На тот момент о сроках восстания ничего не знал даже Комаровский, потому как мы их обсуждали здесь, в Лондоне. С Миколайчиком и Сосновским[3].

Черчилль глубоко затянулся дымом от сигары:

– Хотите сказать, «крот» сидит в вашей структуре?

Викерс собрался с духом:

– Либо из вашего окружения. – Премьер спокойно отреагировал на слова сотрудника спецслужб, а потому разведчик решился закончить фразу: – К сожалению, информация носила частично секретный характер, потому как находилась в стадии обсуждения. Круг, посвящённых в проблему, обширный. Мне самому доложить Мензису, или с ним поговорите вы?

– Я. – Черчилль пыхнул дымком. – А вы помните, Викерс, данная информация должна остаться только между нами. Тремя. Мною, Мензисом и вами. Теперь вернёмся к польскому вопросу. Так что произошло за прошедшую неделю?

– Двадцать пятого июля состоялось заседание польского правительства…

– Это мне известно, – перебил премьер. – Сосновский не отказался от своей точки зрения?

– Нет, господин премьер-министр. – Теперь, после того как разведчик поделился своими подозрениями с премьером, Викерсу стало намного легче продолжать доклад. – Мало того, он отправил Комаровскому телеграмму, в которой приказал генералу отказаться от идеи восстания.

– И это при том, что Сосновский терпеть не может большевиков?

– Точнее будет сказать, именно потому.

– Аргументы?

– Официальные причины требований Сосновского не начинать восстания заключены в том, что немцы одумались и вновь стали стягивать части вермахта и СС под Варшаву. И тут он прав. На сегодня, по данным нашей агентуры, под столицей Польши сосредоточилась крупная ударная группировка, в составе которой пятая танковая дивизия СС «Викинг», танковая дивизия «Герман Геринг», третья танковая дивизия «Мёртвая голова» и одна пехотная дивизия. Всего приблизительно шестьдесят тысяч человек личного состава. Это против трёхсотпятидесяти тысяч слабовооружённых поляков. На данный момент, по сообщению Комаровского, у поляков имеется всего-навсего около пятидесяти пулемётов, приблизительно шестьсот автоматов, 29 противотанковых ружей, к которым не хватает патронов, и 50 тысяч гранат. И это, повторюсь, на триста тысяч человек гражданского населения против трёх танковых дивизий хорошо обученных, опытных немецких солдат.