Капкан для медвежатника - стр. 1

– Бог ты мой, Савушка, неужели это ты?

Савелий Николаевич Родионов, неуловимый Король медвежатников всея Руси, выходил из галантерейного магазина со шляпной коробкой в руке, когда его остановил этот возглас. Он невольно обернулся, и его брови от удивления сместились на середину лба:

–  Кити? Екатерина!

–  Она самая, – улыбнулась Кити и кокетливо выставила ножку в атласном ботике: дескать, да, это я, Кити Вронская, и никто иная.

На них оглядывались. Потому что оба были красивы и молоды, смотрелись вместе как картинка счастливой пары из модных журналов «Парижанка», «Денди» или даже «Le Trait parisien»...

Впрочем, оглядывались на них и ранее, когда, несколько лет назад, расставшись с Елизаветой, Савелий пустился с горького отчаяния во все тяжкие. Нет, надо признать, что в лютый разгул он пустился не сразу. Выжидал: может, Лиза все-таки одумается и вернется. Хотя перед этим у них состоялся довольно серьезный разговор, в результате которого случаются разного рода семейные катаклизмы, – люди бьют посуду, рвут на груди сорочки и жакеты и хлопают дверьми так, что от ударов содрогаются стены и белым дождем сыплется на головы штукатурка. Случается, и расходятся. Навсегда.

Разговор состоялся во время ужина, когда пили чай. Подлив из самовара кипятку в глубокую чашку, Елизавета поставила ее на блюдце и пододвинула Родионову:

–  Я ведь уже не девочка, Савелий. Знаю, что ты любишь меня, но мне, как любой бабе, нужна определенность. Кто я тебе, вот скажи: подруга, любовница, жена?

Слова любимой женщины стегали наотмашь, так что и не увернуться.

–  И то, и другое, и третье, – спокойно ответил Савелий, полагая, что у Елизаветы случился просто очередной каприз. Подобное с ними происходит, с бабами. Случалось и с Лизой. – Разве тебе со мной плохо?

–  Мне с тобой очень хорошо. – Достав из пачки длинную тонкую сигарету, Лиза сказала: – Но я устала от неясности. От постоянного ожидания твоего ареста. От этой твоей так называемой «работы».

–  Эта «так называемая работа» дает нам средства к существованию, – заметил Савелий. – Весьма не бедного, следует заметить.

–  Вот именно, – охотно согласилась Елизавета, пыхнув дымком. – Деньги у нас есть. Есть золото, камни драгоценные, жемчуг. Почему бы тебе не остановиться на этом? Завязать. Так, кажется, говорят в вашем мире?.. Ты богат, ты победил. Ты победил их всех, Савелий! С их департаментами, управами, прокурорами, сыскными отделениями, следователями, жандармами и филерами. Что тебе еще надо?

Когда Лиза волновалась, то курила одну сигарету за другой. Вот и сейчас, не докурив первую, потянулась ко второй.

–  Ты много куришь, мне это не нравится, – сдержанно заметил Савелий. – И тебе это не идет.

Елизавета нервно потушила сигарету и продолжала все тем же взвинченным голосом:

–  Ведь у тебя есть средства, чтобы купить где угодно дом, усадьбу, имение и просто жить, красиво и беззаботно. А хочешь, давай вернемся в Париж. Кажется, там тебе нравится.

Лиза замолчала и выжидающе посмотрела на Родионова.

–  А с кем ты собираешься жить? – неожиданно спросил Савелий, неотрывно глядя ей в глаза.

–  Ты до сих пор этого не понял? С тобой, с кем же еще, – насторожилась Лиза. – Я уже не смогу без тебя.

–  Вот он я, – жестко ткнул себя кулаком в грудь Савелий. – А в той уютной и спокойной усадебке, о которой ты так мечтаешь – с садом, цветочными куртинами и с пением соловья по майским утрам, – я буду уже совсем иным. Этот другой не будет похож на того, которого ты когда-то полюбила и, очень надеюсь, любишь и теперь. Он тебе может просто не понравиться. – Родионов быстро заходил по комнате. – Пойми ты меня, Лиза, я слеплен совершенно из другого теста. Мне нужны в жизни риск, азарт, ежедневное ощущение опасности. Может, это покажется тебе странным, но мне нужно всякий раз подтверждение того, что я – лучший в своем деле.

Приблизившись к Лизе, он заглянул ей в глаза и погладил по щеке огрубевшими пальцами.