Капкан для бешеного - стр. 39

- Орловский Феликс Германович, - кинул на стол историю болезни. – Забирай, - ткнул в меня пальцем. – И без разговоров, Краснова. Там друг нашего больного потребовал лучшего врача. Считай это комплиментом.

  Выдохнула. Резко. Схватила бумажки и фыркнула на ходу, демонстрируя заведующему спину:

- Ну спасибо, дорогой Святослав Михайлович!

  Вот же, счастье-то привалило. Хотя сама же вчера предполагала, что отдадут Феликса в мои нежные, но надежные руки. Только вот сегодня передумала – да, непостоянная я. Имею, между прочим, полное право.

  Только вот как в палату-то зайти? Чтобы не заметил этот негодяй, как руки мелкая дрожь бьет. Хорошо еще Маринка с расспросами не приставала, а то бы точно я вспылила раньше времени.

  А может, он меня не узнает? Думаю, за это время не одна женщина побывала у него в постели. Ой, какая мне вообще разница?

  Правильно, никакой. Я просто выполняю свою работу.

  Переступила порог палаты, перед этим сделала несколько дыхательных упражнений и сразу же наткнулась на удивленный взгляд мужских глаз.

- Ну нифига себе! – Феликс действительно был удивлен и даже не скрывал этого. – А я думал, что мне показалось, когда голос твой слышал в реанимации, - намерено, как я полагаю, сделал паузу, а после расплылся в улыбке: - Здравствуй, Малинка! Вот ты и попалась!

  Да уж, тут трудно спорить.

  Только вот мужские глаза сейчас обещали отнюдь не райское наслаждение. Несколько минут назад думала о том, что он меня забыл, а сейчас жалею, что это не так.

  Боюсь, мои проблемы только начинаются…

15. Глава 14

Феликс

   Сознание медленно возвращалось ко мне. Что-то мерзко пищало над ухом, отдаваясь колокольным звоном в башке, еще и где-то вдалеке, как в тумане, услышал женские голоса:

- Как он, Наташ?

- Все в порядке, - тишина, лишь только писк над ухом раздражал, как муха назойливая. – Да вы не переживайте, Анжелика Сергеевна, - и снова молчаливая пауза, а я попытался глаза открыть. – Придет он в себя, парень крепкий. У него показатели, как у космонавта.

  Малинка. Точно она. Только почему неизвестная мне Наташа называет мою Малинку Анжеликой Сергеевной? Какая-то хрень, не иначе, еще и этот писк над ухом уже реально бесит. Наверное, это мое больное воображение играет со мной злую шутку.

  Я слышал, что наркоз может вызывать галлюцинации, но не так же явно, почти ощутимо.

  Мне уже даже на больничной койке мерещится Малинка. Ее голос. Ее запах.

  Это просто какое-то дикое наваждение.

  Последнее воспоминание – засада, выстрелы и обжигающая боль в боку.

  Дальше провал. Полный. Только туманные картинки, которые были то ли явью, то ли сном. Хрен поймешь.