Капитуляция - стр. 33
– Милорд, я очень обязана вам, но должна признаться, пока толпа не разбушевалась, мне было очень весело. Я даже не припомню, когда я еще так хорошо проводила время. – Она глубоко вздохнула и, не дождавшись ответа, продолжила: – Я хочу, чтобы вы знали, милорд: я думаю, вы вели себя выше всяких похвал. Как говорится, сохраняли хладнокровие под огнем. Вы вытащили меня из этой ужасной толпы… И потом, уверяю вас, я никогда не забуду, как вы разделались с разбойниками на аллее. За что я вам очень благодарна.
– Благодарны… – задумчиво повторил он. – Я не уверен, что этим вы достаточно вознаградили меня, учитывая все обстоятельства.
Виктория посмотрела на него, внезапно ощутив, как темен и пустынен сад тети Клео в этот ночной час. На какой-то страшный миг ей показалось, что Стоунвейл собирается дать волю своему гневу, и она не знала, что же ей делать, если это в самом деле произойдет. Она поспешно отступила на шаг:
– Милорд?
– Нет, – решительно произнес он, словно окончательно приняв решение, – вашей благодарности определенно недостаточно за все, что мне пришлось перенести и, без всякого сомнения, еще придется пережить с вами.
Неожиданно руки Лукаса опустились на ее плечи, и одним быстрым мягким движением он увлек Викторию к садовой стене.
Прежде чем Виктория успела понять, что происходит, Лукас обнял ее, и его крепкое, сильное тело прижалось к ней. Виктория внезапно ощутила себя совсем беззащитной.
Нога Лукаса скользнула меж ее ног. На миг Виктория застыла, потрясенная прикосновением его мускулистого бедра к своей ноге. Глаза Виктории распахнулись в лунном свете, и она посмотрела прямо в грозное лицо Стоунвейла.
– Строптивая, безрассудная девчонка, сорвиголова, дикарка, которую давно пора укротить, пока дело не дошло до серьезной беды. Будь у меня хоть капля здравого смысла, я покончил бы с этим раз и навсегда, – рявкнул Лукас.
Виктория облизнула пересохшие губы:
– С чем бы вы покончили, милорд?
– Вот с этим… – Его рот прижался к ее губам с хищной яростью и жаром, открывшим ей наконец, насколько опасно его дразнить.
Она готова была дать отпор его гневу, но оказалась не готова к неистовству обрушившегося на нее мужского желания.
Стоунвейл хотел ее.
На миг Виктория растерялась, ошеломленная натиском его страсти. Несколько раз ее целовали поклонники – чересчур смелые или доведенные до крайности, пару раз это случалось оттого, что она давала волю своему любопытству. Но она не знала еще такого глубокого, дерзкого, настойчивого поцелуя, который требовал от нее немедленного ответа.
Виктория задрожала, пальцы ее сомкнулись на руках Лукаса. Он ответил ей хриплым стоном и сильнее прижал к увивавшему стену плющу, прикосновение его бедра заставило Викторию раздвинуть ноги. Она почувствовала спиной жесткий ствол виноградной лозы, и от аромата листьев, смешавшегося с мускусным запахом мужчины, у нее вдруг все закружилось перед глазами, словно он увлек ее в быстром вихре вальса.