Капитанская дочка в солдатской бане - стр. 11

Он улыбнулся и покачал головой.

– Нет.

– Не хочешь меня? – Я опустила глаза.

– Не сейчас. Я тоже уже пресытился.

Он нежно гладил меня, а я ощущала возбуждение, хотя казалось бы, после такого траха с группой солдат, я больше не способна к возбуждению.

Я просто не понимала, что со мной происходит. Я никогда раньше не испытывала ничего подобного. Это было как во сне. Я ощущала его руки на своем теле, и мне были эти прикосновения приятны. Я снова посмотрела на Альберта.

По его лицу было ясно видно, что он чувствует то же самое, что и я. Я покраснела и почувствовала, как мое тело начинает напрягаться. Его глаза были прикрыты, и от этого мне было немного страшно.

– Когда ты в первый раз почувствовала это?

– Что?

– Когда ты почувствовала в первый раз, что хочешь быть шлюхой?

Я покраснела еще гуще, а он засмеялся.

– Не пугайся, Катюш. Ты ведь не ребенок. Ты ведь все понимаешь, не так ли?

Я кивнула и опустила глаза.

– Ты выбрала такой не легкий путь, вряд ли тебе нужны будут отношения с, таким как я. А я мог бы любить тебя одну, дарить тебе свою любовь и нежность.

Я ничего не ответила.

– Теперь скажи, что ты чувствуешь.

Я чувствовала его нежность, и мои руки медленно, с трудом преодолевая сопротивление, начали гулять по его телу.

Все что было дальше я помню смутно, словно мне просто взяли и стерли память.

Помню только, что ушла я оттуда только утром с чувством полного опустошения. Каким бы ни был симпатичным Альберт, именно сейчас передо мной остро встал вопрос – смогу ли я отказаться от желания быть со многими мужчинами ради одного?

Я совсем не помню, как оказалась дома. Все было как в тумане и плыло перед глазами. Помню только, как тихонечко открыла дверь и проскользнула в ванную, чтобы принять душ, но даже он меня не взбодрил. Затем на цыпочках прокралась в свою комнату и улеглась в мягкую постельку.

Мое опустошение было настолько сильным, что я должна была мгновенно погрузиться в сон, но уснуть я почему-то долго не могла. Я не понимала, что произошло. Мне было так хорошо, когда солдатики дарили мне свою накопленную страсть, и видела, что дарю каждому из них частичку счастья. Так почему же я была опустошена? Где-то чувство глубокого удовлетворения, о котором я так долго мечтала? Почему Альберт считает меня шлюхой? Ведь ничего плохого я не делала. Я не продавала себя, а дарила себя и свою ласку полностью без остатка. Я просто хочу быть счастливой, и делиться своим счастьем с парнями, так долго живущими в полной изоляции от женской ласки. Разве шлюхи так поступают?

А еще для меня было полной загадкой, почему звук открывающейся упаковки презерватива меня так сильно напряг. Что плохого со мной могло произойти? Почему я не могу этого вспомнить? Какого черта мой мозг решил сыграть со мной такую злую шутку.