Капитанская дочка для пирата - стр. 51

Пират смотрит на меня пронзительно: изучает лицо, будто срисовывает взглядом на память. А потом говорит, с надломленной хрипотцой в голосе:

– Твои волосы – настоящее красное золото, – он поглаживает мой висок и, запуская пальцы глубже, перебирает пряди. Тянет локоны к губам.

– Я, наверное, безумец, – шепчет, целуя. – Мне бы отпустить тебя, оттолкнуть, но... – запинается.

Кладу руки ему на грудь и чувствую, как сердце толкается в ладонь. Мне жарко и холодно одновременно, страшно.

Почти больно.

– Но что? – спрашиваю тихо. – Боишься пожалеть потом, да?

Хмурится и кривит губы, будто прокисшей морской капусты съел.

– Боюсь тебя ранить своей черствостью, – сдавливает до легкой боли плечи и немного отстраняется.

– Странный ты мужчина, Энзо, – вычерчиваю у него на груди узоры и завитки, обвожу пальцами острые перья нарисованной птицы, выглядывающей из-за спины пирата.

Опускаюсь вниз и кладу подбородок на сцепленные пальцы. Чувствую, как поднимается и опускается подо мной широкая грудь, и это расслабляет и убаюкивает.

– Однажды в порту я купила яблоки, – говорю тихо, а губы в улыбке растягиваются, – вкусные такие. Красные, как заходящий ойс. Не могла удержаться, хотя знала, что с яблоками мне вечно не везет. То чихаю потом, то плачу, то еще что-то. Уже на Ласточке я страшно об этом сожалела. Сидела красная и клялась, что больше никогда их не буду есть! Отец долго смеялся, а потом сказал:

– Яблоки были вкусные?

– Да.

– Тогда чего сожалеть? Раз уж они тебе так нравятся, то будь готова к последствиям. И не сожалей. Это только испортит вкус. И что ты думаешь? Я еще не раз была в том порту. И всегда покупала яблоки. Я помнила, что они приносили мне радость. Все остальное – проходящее.

– Я для тебя сладкий фрукт? – хмыкает пират, снова заплетая пальцами мои волосы.

– Фрукт? – я смеюсь так, что приходится привстать. – Скорее уж лисий орех. Есть такие на южных островах. У них вот такие колючки, – показываю пальцами величину, – а от мякоти внутренности горят.

– Хорошо, что не банан. Твёрдый с виду…

Закатываю глаза и поднимаясь так, чтобы видеть его глаза.

– Ты всегда такой, или мое общество дурно влияет? Лисий орех, кстати, внутри – как взбитый крем. Так что…

– Какой такой? – он добирается до пояса моих брюк и невозмутимо расстегивает замок. – Со взбитыми сливками меня ещё не сравнивали, негодяйка. Я тебе покажу колючки и крем.

– А все уставшим притворялся! Раздевай его, да согревай, да рубашку с него стащи.

Ворчу недовольно, а в душе горячий клубок скручивается. Дрожу так сильно, что приходится сжать бедра Энзо коленями.