Капитанская дочка для пирата - стр. 47
Двое матросов появляются рядом, а я кричу на них:
– Я сказал не высовываться!
– Еще чего, – отвечает один и подхватывает Риччи. Второй помогает мне встать:
– Я включу взлет, возвращайтесь к мостику, капитан, – на вид моложавый, но разумный и рисковый.
Ладно. Соглашаюсь на помощь. Я не практически не помню имен, не хочу их знать и редко приближаю к себе людей. Потому что они приходят и уходят, а я остаюсь.
Киваю и плетусь назад. Они просто люди. Жертвуют своими жизнями, но я не могу сейчас противиться и упираться. Есть в каюте еще одна жизнь, и за нее мне страшней всего. Как бы я не сопротивлялся и не признавался в обратном.
Снова один на один с морем. Гигантская волна подгребает под себя волны поменьше, съедает их, как кит малек. Она стремительно летит на Искру, а я молюсь Ишис, чтобы матрос успел воткнуть камень в артефакт.
Нос забирает вверх, ремни безопасности натягиваются на груди, я почти теряю сознание от боли, но в последний момент нажимаю кнопку по центру колеса, и корабль с дрожанием выскальзывает из воды и пропускает волну под собой.
Летим вперед, а я кричу от эйфории и счастья. Успели! Только бы Риччи не пострадал, жаль его, дурилку. Старинный друг, очень близкий. Но я никогда и никому об этом не скажу.
Через несколько миль магия заканчивается, и мы успеваем выйти из сильного шторма. Остаточное качание, гроза и ливень – детские шалости. Даже команда выползает на борт и хлопает в ладоши. Верят мне. А я знаю, что каждого из них переживу. И так паршиво от этого, что хочется сигануть головой вниз с борта.
Мокрый, грязный, выжатый до предела возвращаюсь в каюту. Темень внутри, хоть саблю доставай.
– Ария? – тревожно зову и щелкаю пальцами. Люнны, недовольно звеня, загораются и разлетаются в стороны, чтобы осветить всю комнату.
Рыжая забившись в угол между шкафом и кроватью, тихо плачет.
– Эй, ну, что ж ты не сказала, что так сильно боишься? – иду к ней. Не могу ноги на месте удержать. – Ну, глупо же. Я бы попросил с тобой кого-то подежурить.
Приседаю рядом и касаюсь ее дрожащего плеча.
– Прости, что не пришел сразу. Не мог. Ты слышишь? Ария…
Медленно поднимает голову и смотрит на меня, а глазищи большие, бездонные, полные ужаса. Где-то у самой поверхности еще мелькает огонек здравого смысла. Вспышка той бесстрашной и дерзкой натуры, что вышла против меня на бой.
Губа закушена так, что больно смотреть. Ария с трудом раскрывает рот, расцепляет зубы и медленно выдыхает, прикрывает глаза, а по щекам катятся крупные капли.
Вдруг подается вперед рывком и чуть не разрывает на мне рубашку. Осматривает пристально, скользит руками по груди, проходит по шее. Высматривает что-то, и я только через секунду соображаю, что она ищет раны или переломы.