Капитан Темпеста (сборник) - стр. 52
– Почему же вы не привели с собой этих моряков?
– Во-первых, потому, что я боялся, как бы это место не оказалось занятым проклятыми янычарами, а, во-вторых, как же я мог вести к вам посторонних, когда не знал, понравится ли вам это.
– Далеко их убежище отсюда?
– Нет, в нескольких сотнях шагов.
– Эти люди могут быть нам очень полезны, синьор Перпиньяно. Следовало бы привести их сюда. Притом и жаль их оставлять там одних.
– И я так думаю, герцогиня, – сказал венецианец, в первый еще раз величая настоящим титулом благородную девушку.
Последняя несколько минут о чем-то размышляла, затем обернулась к арабу и спросила его:
– Ты все еще не отказался от своего намерения, о котором говорил мне давеча?
– Нет, падрона, – ответил Эль-Кадур. – Только Мулей-Эль-Кадель и может спасти нас.
– А вдруг он тебя обманет?
– Этого ему не удастся, если бы он даже и захотел, чего я, впрочем, не ожидаю от благородного Дамасского Льва. Не забывайте, падрона, что у Эль-Кадура есть пистолеты и ятаган, которыми он владеет не хуже любого турка.
Герцогиня повернулась снова к Перпиньяно, который с удивлением смотрел на них. Он никак не мог понять, при чем тут тот самый молодой турок, которого герцогиня так искусно свалила с коня на турнире под стенами Фамагусты.
– Как вы находите, синьор Перпиньяно, можно ли будет нам бежать отсюда, не будучи замеченными турками? – спросила молодая девушка.
– Думаю, что нет, – отвечал лейтенант. – Весь город полон янычар. Их здесь, по крайней мере, тысяч пятьдесят. Они еще не вполне насытились христианской кровью, поэтому зорко выслеживают, не осталось ли где еще добычи, и ни за что не выпустят из Фамагусты ни одной живой души.
– Хорошо… Отправляйся же, Эль-Кадур. Теперь я сама ясно вижу, что вся наша надежда на того человека.
Араб молча зажег потушенные им было фитили пистолетов, попробовал, легко ли ходит в сафьяновых, богато отделанных серебром ножнах ятаган, с судорожной быстротой накинул себе на голову капюшон своего бурнуса и сказал:
– Повинуюсь, падрона. Если я больше не вернусь – значит, моя голова осталась в руках турок, и я уже не в состоянии буду помогать тебе. Желаю тогда тебе, падрона, как можно скорее найти отсюда выход без меня, отыскать синьора Ле-Гюсьера и вместе с ним обрести… счастье, которого ты так достойна.
Герцогиня д’Эболи протянула ему руку. Он опустился на колени, осторожно взял в свои грубые руки эту маленькую белую и нежную ручку и запечатлел на ней такой поцелуй, который ей показался прикосновением раскаленного железа.
– Ступай, мой добрый Эль-Кадур, – мягко промолвила молодая девушка, – и да сохранит тебя Господь.