Капитан гренадерской роты - стр. 8
– Юля, Юля! Где ты! – кричала принцесса, проходя по комнатам и не видя своего друга.
– Здесь, иду сейчас! – откуда-то издали наконец раздался звонкий, свежий голос, и через несколько мгновений перед Анной Леопольдовной появилась запыхавшаяся молодая девушка.
– Где ты пропадаешь, Юля? Я ждала тебя, думала, ты зайдешь туда, в спальню.
Она нежно обняла и поцеловала свою подругу.
Большая разница замечалась между ними. Анна Леопольдовна была невысока, нежного сложения, с чертами неправильными, но приятными и не то утомленными, не то просто сонливыми глазами. На ее бледном и только изредка и на мгновение лишь вспыхивавшем молодом лице постоянно лежало какое-то наивное, почти детское выражение.
Фрейлина Менгден была высокого роста, статная и крепкая девушка, с быстрыми огненными глазами, маленьким вздернутым носом и резко очерченным характерным ртом. На ее щеках постоянно горел густой, здоровый румянец. Она говорила громким, немного резким, но не лишенным приятности голосом. В каждом ее движении выглядывала смелость, решительность и энергия.
– Какая ты хорошенькая, Юля! – говорила Анна Леопольдовна, продолжая обнимать молодую девушку и с любовью в нее вглядываясь. – Как ты хорошо причесалась сегодня, только для кого же? Не такое теперь время: никого не видишь, только один супруг мой, – она презрительно подчеркнула это слово, – на глаза попадается, для него не стоит рядиться. Видишь, я как! С утра вот не одеваюсь…
– Ах, это нехорошо, Анна! – ответила Менгден. – Пойдем, дай я тебя одену.
Она говорила принцессе «ты» и даже при посторонних с трудом преодолевала эту привычку.
– Одеваться? Ни за что! – замахала на нее руками принцесса. – С какой стати я буду одеваться? Так гораздо лучше, удобнее. Разве ты не знаешь, что для меня наказание быть одетой? Тут жмет, там жмет, держись прямо, сиди точно аршин проглотила… Нет, спасибо!.. А что, скажи мне, пожалуйста, написала ты то письмо?
Бледное лицо принцессы при этом вопросе покрылось румянцем.
– Написала, вот, прочти…
Юлианна Менгден осторожно вынула из кармана сложенный лист бумаги и подала его принцессе.
Та с живостью, так мало ей свойственной, схватила эту бумагу, развернула и принялась жадно читать.
По мере того как она читала, румянец все больше и больше разгорался на щеках ее. Наконец, она окончила чтение, подняла глаза на Юлиану и проговорила:
– Хорошо, хорошо, очень хорошо, это самое я и хотела сказать ему!
– Все же бы лучше сама написала, – с маленькой усмешкой и пожимая плечами, заметила Менгден. – Вот уж я бы ни за что никому не поручила писать такие письма!