Капитан госбезопасности. В марте сорокового - стр. 2
Размышления о жизни и смерти не оставляли Степана со времени, проведенного им в камере смертников варшавской тюрьмы. Готовя себя к эшафоту и стараясь гнать прочь позорные мысли о предательстве, о вымаливании прощения на любых условиях, он не мог не думать о том, а что же ждет после, уж не расплата ли на божьем суде?[4] Те ночи бессонных хождений среди скребущих тюремных звуков, то ощущение раскаляющегося под черепом мозга, бессильного найти выход, тот особенный холод прутьев оконной решетки, останутся – Степан уже смирил себя с неизбежностью – всегда рядом, будут его тенью, не видимой другими людьми.
Бандера отогнал не ко времени пришедшие мысли и продолжил разговор:
– Ты получил задание от абвера. На абвер же и будешь ссылаться каждый раз, на батьку Канариса. Мол, немцы мне надавали таких инструкций и полномочий. А то, что я согласие даю, про то молчи. Дойдет до Мельника, он тем самым станет на твою сторону перетягивать наших братьев.
– Значит, разрешаешь, батька, бить коммунистов?! – В радостном порыве Волонюк приблизил свое лицо к «батькиному», заставив Бандеру поморщиться – Микола обдал его луковым выхлопом.
– Разрешаю. Но бить тоже с умом надо. Если уж идти на рисковое дело, то так, чтоб наибольшая польза от него всему нашему движению. Про то, на какие дела тебе идти во Львове, мы в две минуты не обговорим. До поезда, – Бандера запустил руку под пальто и под пиджак, достал брегет, соединенный с желеточным карманом серебряной цепочкой (Волонюк знал, что брегет отбивал мелодию гапака и часы эти подарены Бандере гетманом Скоропадским[5]), – три часа пятьдесят минут. Мы отправим наших братьев на вокзал, а сами посидим недолго в каком-нибудь подвальчике, закажем по тарелке, – Бандера усмехнулся, – парижского борща, выкушаем на посошок по рюмочке французской горилки.
– Можно просто пройтись по улицам.
Если бы Бандера потрудился взглянуть на спутника, то заметил бы румянец на его щеках.
– Не беспокойся, Микола, у меня завалялось несколько грошей.
Отложив разговор до ресторана, оставшийся путь до кладбищенских ворот они проделали в молчании. Степан Бандера думал о том, чем грозит, если Миколу возьмут живым на задуманном деле. А вроде бы ничем не должно грозить. Волонюк знает не больше того, что и без него известно в НКВД. Все лидеры ОУН и видные боевики перечислены в алфавитной последовательности в чекистских списках. Что их организацию патронирует абвер – тоже для коммунистов давным-давно не секрет. Ну, сдаст Микола, не сдюжив, свои явки во Львове – так не велика беда. Провалы неизбежны.