Капитан госбезопасности. Линия Маннергейма - стр. 11
– Раз ты согласен, Леонид, то двигай – и прямо сейчас – на улицу Воинова. Там располагается войсковая часть НКВД и при ней устроен сборный пункт, где формируются роты добровольцев. Я туда позвоню, попрошу, чтобы не тянули, чтоб к завтрашнему утру из тебя сделали ополченца на полном довольствии. Ночевать останешься там, в шесть утра я за тобой заеду. Да, кстати. Все забываю спросить. А паспорт у тебя есть?
– А как же, капитан! – Жох полез во внутренний карман. – Кличат меня, если не путаю, Запрудовский Иннокентий Викторыч… Ща проверим…
Глава третья
Мост
«Господину Иосифу Сталину,
Москва.
Ко дню Вашего шестидесятилетия прошу Вас принять мои самые искренние поздравления. С этим я связываю свои наилучшие пожелания, желаю доброго здоровья Вам лично, а также счастливого будущего народам дружественного Советского Союза.
Адольф Гитлер».
Опубликовано в газете «Правда» 23 декабря 1939 года
Дача в Волынском, как и вся страна, жила ритмами Сталинского пульса. Хозяин остался один, он думает и его пульс бьется размеренно, покойно, – дача не нарушит его биение ни единым посторонним звуком. Будто и нет в доме роты охраны и роты обслуги.
Сталин подошел к высокому окну. За стеклом мертвели сугробы, за стеклом мерзли заснеженные ели. Сталин невольно поежился, подумав о том, какая нечеловеческая стужа царапает ледяными когтями об окна и стены его дома. Вах! Какой грузин зимним холодным вечером, чтобы согреть себя так, как не согреет и чача, не вернется в мыслях в солнечный летний полдень где-нибудь на окраине Кутаиси. Не сядет в мыслях за стол, сколоченный из грубых досок, под навес, увитый виноградной лозой, не наклонит глиняный кувшин с цинандали над деревянным стаканом. Рядом наливается соком алыча, шелестит листьями платан, вдали режут небо кавказские горы. Больно, что не в твоей власти объявить вечное лето. Хотя в твоей власти перенести столицу в Кутаиси. Сталин отнял трубку от губ, выпустил дым, разбившийся о стекло. А сколько, сколько еще не в твоей власти!
Сталин только что выгнал все это шапито. Молотова, Хрущева, Микояна, Ворошилова. Они ему сегодня быстро наскучили. Они подумали, что товарищ Сталин хочет остаться один. Они глупы. Им не понять, что товарищ Сталин всегда один. Как Христос, он тоже был один. Его двенадцать учеников такие же клоуны, как те, что пили и ели сегодня за его столом. Христос тоже никогда не делился с ними своими мыслями. Он учил их, как надо жить, рассказывал всякие поучительные басни, но ни с одним он не говорил, как говорит человек с человеком. Так ничего и не сообщил о себе, как он жил, что делал тридцать три года, чего хочет добиться для себя. Не о собственной же казни он мечтал, в самом деле.