Канкан на поминках - стр. 38
– Послушайте, Алексей Федорович, в тюрьме ведь есть такие люди, которым ничего не присылают?
– Полным-полно.
– Ну вот, возьмите и отдайте одному из них.
– Вы что, – уставился на меня тюремщик, – это ж сколько вы деньжищ убухали…
– Пожалуйста, – устало сказала я, – очень прошу, просто я не смогу внести этот баул назад в квартиру.
Глава 7
Прибыв около семи домой, я рухнула на диван и мигом провалилась в сон – тяжелый, какой-то беспросветно-черный… Вытащил меня из объятий Морфея звонок в дверь. На плохо слушающихся ногах я добралась до прихожей и, не посмотрев в «глазок», распахнула дверь. Крик застрял в горле.
На лестничной клетке стоял Володя. Отчего-то голый, вернее, без костюма, замотанный в белую простыню, что-то типа национальной одежды индийских женщин – так выглядел его наряд. Лицо майора было бледным, волосы побриты, на голове – терновый венец.
– Володечка, – прошептала я, протягивая руку, – ты откуда?
– Оттуда, – печально ответил приятель, не разлепляя бескровных губ.
– Вовочка, где твои волосы?
– Их уничтожили, Лампа.
– Господи, что на тебе намотано?
– Тут это носят, дорогая.
Я почувствовала, что сейчас потеряю сознание, и попыталась обнять приятеля, шагнула на лестницу, но майор быстро отступил назад.
– Не подходи ко мне, милая, прощай.
– Володя! – заорала я. – Володя! Стой, погоди, ты куда?..
– Так надо, Лампуша, – тихо произнес друг и пошел по ступенькам вниз.
Я смотрела, как он плывет над лестницей, не касаясь ее ногами. Сознание начало мутиться. Внезапно Костин стал исчезать. Сначала растаяла нижняя часть тела, потом грудь, ноги… Осталась одна голова в терновом венце… Вдруг она легко обернулась, и прозвучал до боли знакомый, чуть хрипловатый голос:
– Лампуша, прости за все, люблю вас, прощайте и помогите тем, кто любит меня.
– Володя! – завизжала я и кинулась за ним.
Но мягкие ноги подломились в коленях, я не удержалась и влетела в окно, пробив стекло, земля понеслась мне навстречу, в ушах раздавался несмолкаемый звон… Я закричала и… открыла глаза. Господи, это был сон! Взгляд нашарил будильник: восемь вечера. Липкими от пота руками я потерла голову. Раздался резкий звук. Кто-то нажимал на дверной звонок.
В полном ужасе, еле-еле передвигая ногами, я добралась до двери и глянула в «глазок». На лестнице стояла молодая, симпатичная, но чрезмерно полная женщина. Я распахнула дверь и увидела, что она не толстая, а просто беременная, месяце на девятом, не меньше.
– Простите за беспокойство, – вежливо сказала девушка.
Она была очень хорошенькой и очень молодой. Уж не знаю, исполнилось ли ей восемнадцать. Пухлые щеки покрывал персиковый румянец, огромные карие глаза просто лучились, красиво изогнутые губы улыбались, а на плечи падали темные блестящие волосы, без слов говорящие: их хозяйка не только молода, но и здорова.