Каникулы юной ведьмы - стр. 26
А потом мы до вечера играли в карты. Дед Кузя стал нашей связью с внешним миром. Он кормил нас, сторожил, когда мы выходили во двор, чтобы никто не заметил папу. А желающие пообщаться с папой были, но дед Кузя всех их гнал за ворота. Одна бы я без него не справилась. Да и с папой теперь он общался лучше, чем я.
Я никак не могла определиться, как теперь вести себя с родителем. С одной стороны – раз он меньше меня, я должна приглядывать за ним. С другой стороны – старший все-таки он.
Тут я подумала: а что, если не получится папу вернуть в нормальное состояние? Что скажет мама? Ужас…
Когда окончательно стемнело, дед Кузя, убедившись, что поблизости никого нет, поманил нас на улицу. Мы вышли, и я вскочила в седло. Дед Кузя подхватил папу и посадил на второе сиденье передо мной. Я перехватила поудобнее руль и устремилась в небо.
Метла как будто сама знала, куда ей надо лететь. Папа сначала молчал, а потом, обернувшись, попытался перекричать ветер:
– Как здорово! Я никогда не думал, что это так здорово! Может быть, ради одного этого полета и надо было мне превратиться в малыша? Если бы я был взрослым, то постеснялся бы с тобой лететь.
Тут во мне почему-то появилась уверенность, что нам предстоит еще не один такой полет, но сообщать папе свою догадку не стала.
Между тем он стал ерзать, озираясь по сторонам.
– А ты неплохо летишь! Километров сорок-пятьдесят в час гонишь, – одобрил папа. – Не слабо.
И снова продолжал ерзать. Я попыталась объяснить, что он мне мешает управлять метлой. Он посидел чуть-чуть спокойно и снова принялся егозить, так что пришлось дать ему хороший подзатыльник. Он сразу же обиделся, зато успокоился.
Полет закончился под присмотром ярко-желтой луны прямо на крыльце домика Хранительницы леса. Я позвонила в колокольчик, и дверь тут же открылась.
– Входи, Ника, входи, – позвала из гостиной Хранительница. – Я так и знала, что ты вскоре прилетишь.
Мы вошли в дом и поздоровались. Я держала папу за руку.
– Ой, а это что за славный малыш с тобой? Как тебя зовут, глазастик?
Я не успела вмешаться, как папа ляпнул:
– Я Никин папа, а зовут меня Владимир Тимофеевич. С вами я уже заочно знаком.
– Что-о-о?! – воскликнула хозяйка, да так и замерла с открытым ртом. Пришлось ей объяснить, в чем дело. Но лишь когда папа утянул ее за руку к дивану и усадил рядом, она понемногу пришла в себя.
А потом случилось то, что и я предполагала! Едва взрослые собираются вместе, рядом с ними для детей места не находится. Папа тут же сделал попытку увести Хранительницу на кухню, а меня оставить в гостиной. Но, использовав силу, я воспротивилась этому. И тут меня поддержала хозяйка: