Каникулы в снежном раю - стр. 4
Вдруг мама сейчас признается, что это был какой-то усложненный предрождественский розыгрыш. А вместо поездки к мифическим родственникам меня ждет экскурсия по старинным замкам или что-то в этом духе.
– Кому нужно, тот слышал, – невозмутимо откликнулась она. – А на карты все наносить не обязательно. Кстати, нужно приготовить рождественские подарки, чтобы ты взял их с собой. Посмотрю, что есть подходящее, из того, что я купила про запас. Или еще успею до вечера заглянуть в магазины?..
– Мам, а ты знала, что отец из королевской семьи?
– Да. Но без подробностей. Стефан не любил рассказывать о своих родных.
Она аккуратно свернула мой свитер, который купила осенью. Честно говоря, мне это приобретение нравилось гораздо меньше, чем маме.
– А почему он жил отдельно от них?
– Видишь ли, Ансель… Он ушел из дома в восемнадцать лет. У Стефана случился какой-то конфликт с отцом. Мы уже поженились, тебе было два годика, когда Стефану прислали письмо из дома. Помню, я зашла в комнату, в камине догорают бумажные обрывки. А Стефан смотрит в окно, и глаза у него словно остекленевшие. Его ждали на похороны отца, но Стефан так и не поехал. Думаю, потом жалел об этом. Ты только не проговорись о том, что я тебе рассказала. Да я ничего и не знаю, в сущности.
– Не проговорюсь.
Полдня прошло в хлопотах. Потом я все-таки улизнул от сборов, спустился на первый этаж. Осторожно повернул ручку двери комнаты отца.
– Пап, ты не спишь? Можно зайти?
– Заходи, конечно.
Отец лежал на диване и листал какой-то журнал.
– Ну, уже готов к поездке?
– Там мама бурную деятельность развернула, я не вмешиваюсь. Пап, получается – мы королевской крови?
– Да какая королевская кровь в наше время? Хотя, по сути, да. Только не вздумай задирать нос. Нашей заслуги в этом нет.
Повинуясь его взгляду, я присел на край дивана. Теперь-то понятно стало, откуда у отца такая осанка, и это свойство без слов подчинять себе людей. Достаточно лишь взгляда, кивка, едва заметного движения руки. Может, и мне со временем передастся такая особенность? Было бы неплохо унаследовать нечто подобное, отличавшее отца от окружающих. То, что бросалось в глаза посторонним…
В первом классе я случайно прославился на весь лицей. Возле актового зала, неподалеку от лестницы стояло уродливое сооружение в человеческий рост. Что-то вроде символа учебного заведения – профессор в фиолетовой мантии, очках и с огромной книгой под мышкой. Один из учредителей в давние времена сделал такой шикарный подарок. Я на перемене заигрался во дворе, опаздывал на урок. Мчался, не обращая внимания, что там маячит впереди. Не вписался в поворот коридора, поскользнулся на паркете и впечатался прямо в профессора. Устойчивый и тяжеленный с виду профессор не выдержал напора первоклашки и моментально грохнулся. Цветной гипс раскололся на тысячу обломков. История вышла громкая… Дома меня даже не ругали, рады были, что сам остался цел. Конечно, родителям пришлось компенсировать утрату. Они заказали в мастерской копию, которая, кстати, оказалась не такой уродливой, как разбитый оригинал. А я получил свои несколько дней славы.