Каникулы в Санкт-Петербурге - стр. 18

Лампа каким-то чудом теснилась среди раскрытых и закрытых книжек, листочков, журналов и бумаг, поэтому Таганов, верхнего света в комнате не имевший, читал на полу, подслеповато щурясь, сердито вздыхая и дергая лампу поближе. Провод был короткий, поставить лампу на пол рядом с собой он не мог.

Помню как сейчас: Таганов, согнувшись в три погибели, искал в тетради стихотворение, которое вычитал в журнале и желал мне немедленно показать, а я начала просматривать валяющиеся на столе книги. Я думала о том, что, если я их разберу, Таганов, скорее всего, в них запутается. И тогда я поняла, что уже не уйду.

Леше я сразу сказала все как есть: кажется, мне нравится другой человек, а значит, все, что может случиться дальше, будет нечестно.

Это очень важно, хотя, может быть, несколько по-максималистски, стараться жить так, чтобы поступки соответствовали твоим чувствам. Один мой знакомый однажды сказал мне: «Если ты думаешь о том, можешь ли прожить без человека, если ты просто об этом думаешь, значит, можешь и, значит, пора уходить».

Полиночка, я хотела, чтобы в этом откровенном нашем с тобой разговоре не было нравоучений, а теперь выходит, что все это письмо – одно большое нравоучение!

Андрей – настоящий Андрей – не очень любил литературу. Читать-то он читал, и много: и бумажные книги, и с экрана планшета, но все это была не художественная литература. На романы, а уж тем более стихи или очень длинные стихи – поэмы – ему было жалко тратить время и силы. Дома у них было так принято – отец считал художественную литературу развлечением, и Андрей тоже стал так считать.

А развлечения еще нужно было сначала заслужить.

Самая первая книга, которая произвела на него неизгладимое впечатление, была справочно-информационным изданием: энциклопедия с разными занимательными фактами о Земле. Там, например, рассказывалось, что гепард – самый быстрый хищник на планете, и вообще описывалось различие между травоядными и хищниками.