Каникулы в Санкт-Петербурге - стр. 15
Максим не понимал, что именно (помимо того, что он вообще изображал из себя Андрея) он делал не так, но ясно чувствовал по реакции Полины, что не так шло вообще все.
Когда Полина спросила, любит ли он стихи, он расстроился окончательно и – да гори оно огнем – яростно выпалил, что любит не то слово и вообще жить не может без поэзии.
Полина оживилась и обмолвилась как бы между прочим, что ей вынь да положь посмотреть Российский союз писателей. Максим понимал, что у писателей, как и у всех остальных, есть свой союз, но где он находится и чем там писатели занимаются, не имел даже приблизительного представления.
На всякий случай он заверил Полину, что союз такой конечно же есть, но находится он невообразимо далеко от их нынешнего места приземления – это была скамейка, – добраться туда до закрытия у них нет никакой возможности, и вообще сейчас час пик.
Пробки в Петербурге в сто раз ужасней пробок в Москве, уверял Полину Максим, поэтому он свою машину и не водит, а передвигается по городу как простые смертные, ножками.
Ввернуть в разговор хоть намек на то, что он никакой не Андрей, не было никакой возможности: Полина снова завела разговор на околоэкологическую тему. Про бережное отношение к природе, про то, как это важно и правильно, как ей нравится, что в Питере столько мусорок. Про то, что чисто там, где не сорят, и все такое прочее.
Она нервничала и мелко крошила купленную для нее Максимом ватрушку, отщипывая микроскопические кусочки и на автомате кидая их падким на выпечку голубям.
«Вы еще тут, проклятые», – кисло думал Максим, хмуро наблюдая за сбивающимися в стаю ненасытными голубями.
Даже такие тупые птицы, как голуби, и те понимают, что лучше держаться коллективно. А он взял и поссорился с Андреем, который уж точно нашел бы выход из этого безобразия.
Поэзия. Ну что он может сказать Полине про поэзию? Все познания Максима в этой области начинались и заканчивались школьной программой. Все, что он знал об экологии, было почерпнуто им все из той же обязательной школьной программы: озоновый слой испарился, начался парниковый эффект, и это, естественно, ничем хорошим кончиться не может. А, да, и пластиковые пакеты в почве по тысяче с лишним лет разлагаются.
Вот бы сюда Кешу, уж он бы поддержал беседу. Иннокентий учился с Максом в одном классе, его отец и мать были знаменитыми поэтами. Правда, он этого страшно стеснялся, а с Максимом не то чтобы особенно дружил.
В общем, когда Полина как бы между прочим сообщила, что у нее на сегодня запланирована еще одна какая-то там встреча, Максим даже вздрогнул от облегчения. Но тут же до него дошло, что, судя по тону Полины, она вряд ли еще его куда-нибудь когда-нибудь позовет.