Каникулы в эдеме - стр. 23
– Можешь проверить, Щипач! – не без сарказма сказал Алексей. – Возвращайся в Вервь, иди на поклон к старейшине Велигору. Скажи ему, так мол и так. Я – беглый полукровка, сын гулящей девицы. Мой отец – этериец. Я жил в Бране. Хотел устроиться на судно в услужение к дулебам, но те обманули. Решили продать меня пиратам, после чего я убежал. Вернулся на твою милость, старейшина! Заодно проведаешь Тонгалашку!
Горбун побагровел.
– Говоришь как чужак! Или как шняка воет!
Алексей пожалел о своих словах. Задел горбуна за больное. Полукровки – отщепенцы рода. Их отвергали чистокровные этерийцы, презирали саты. Пираты использовали пленных полукровок в качестве рабочего скота. Покупали у дулебов, коренных жителей приморских земель. Скидывали за борт в море, что бы бедолага собирал ценные водоросли. Считалось, что настойка из водорослей повышает мужскую силу.
– Не сердись, брат! – сказал он примирительно. – Не такой осел старейшина Велигор, чтобы отдать тебя в жертву!
Щипач грустно посмотрел на товарища.
– Разве я не ведаю, для чего привязали к столбу? Ты спас меня…
– Чести ради, бродяга!
Этериец провел шершавым пальцем по шраму на лбу.
– Больно?
– Уже нет…
Этерийцы умели лечить болезни. В их объемистых сумках было полно склянок с мазями, сборами трав. Горбун повторил.
– Ты дважды спас меня, родное сердце!
– Забыли! – буркнул Алексей, хотя слова горбуна были ему приятны.
– Как ты гораздо делаешь, бродяга?
– Ты о чем?
– Мозглы. Они чуяли тебя, но ты рубил поганцев топором!
– Мне повезло…
– Брешешь, бродяга! Большая сила во взгляде мозглов! – в золотых глазах угадывался суеверный страх.
Следовало успокоить мнительного друга. А то впрямь примет его за нелюдя. Решил Алексей.
– Меня укусил Брыль за ногу! – он ласково потрепал проводника по загривку. – Вероятно, боль помогла.
– Мука не в жилу! – упрямо твердил Щипач. – Коли мозгл высасывает кровь – мука лихая!
В словах этерийца угадывалась железная логика. Зубы у мозглов были маленькие, слабые. Не зубы, а острые пластины. Убить стрелой или мечом чудовище непросто – губчатое, водянистое как у осьминога тело монстра зарастало на глазах. Вероятно, какая-то форма регенерации тканей, – предположил Алексей. Настя любила смотреть канал «Наука» на ютьюбе, а потом рассказывала ему о всяких интересных штуках.
Однажды охотники приволокли в Вервь мозгла, утыканного стрелами. Одна стрела угодила в глаз, на землю вытекло желе небесно-голубого цвета. Мозгл не умирал. Он лежал на площади, серый, пористый, словно выпотрошенные останки протухшей рыбины. Подошел старейшина Идар. Он был высокий, жилистый и веселый как демон. На месте левого глаза старейшины зияла черная воронка. Спустя две недели ему сломает медведь хребет, а в то время, еще живой, и полный сил мужчина, вставил в пасть мозгла кинжал как распорку, засунул в глотку руку по локоть, и вырвал наружу сердце чудовища, – черный желвак, пронизанный сетью трубчатых артерий. Мозгл издал протяжный стон, и умер. Идар отмахнул кинжалом кусок кровоточащего трофея, поманил чужака пальцем.