Каникулы с чертёнком - стр. 34

— Почему вы отказались от помощи Павла? — неожиданно спросил босс. Я приподняла брови в недоумении, и он пояснил: — Вместо того чтобы вызвать клининговую компанию и заплатить кредиткой Павла, вы предпочли вернуть моему заму карточку и взяться за тряпку.

— У меня с недавних пор аллергия на кредитки, — не сдержала я ехидства, но тут же добавила: — Не считаю карточку помощью.

— Почему?

— Ну во-первых, я работаю на вас, а не на вашего зама, так зачем мне брать у него деньги? — вздохнула я. — Во-вторых, вы приказали убрать за собой… Мне несложно. Кстати, как вы только что убедились, я никогда не отказываюсь от разумной помощи, Лев Сергеевич, но терпеть не могу, когда от людей откупаются. А особенно от детей.

— Почему вам так не нравятся деньги?

Теперь я пристально посмотрела на босса. Казалось, ему действительно интересно моё мнение. Положила тряпку в ведро и, вытирая кисти рук салфетками, пояснила:

— Мне, как и всем нормальным людям, нравятся деньги. Но я не делаю из них культа. Это всего лишь бумажки, которые мне дают за услуги, и на которые я смогу сделать жизнь более комфортной.

— Вы непоследовательны в высказываниях, — нахмурился Лаврентьев и шагнул ко мне. — Если вам нравятся деньги, почему же вы от них отказываетесь? Почему обвиняете, что я пытаюсь откупиться от дочери?

Я посмотрела на босса и вздохнула: как можно не понимать таких простых вещей? Он же владелец огромной компании. Неужели деньги и власть настолько захватили мужчину, что вытравили веру в людей? Или что-то иное сильно ранило босса, и теперь он доверяет деньгам больше, чем человеку?

— Потому что деньги обычно дают те, кому нечего больше дать, — глядя в глаза, беспощадно заявила я. — Легче всего откупиться бумажками, но при этом вы теряете не только деньги. Вы теряете близких людей, потому что переводите отношения с ними в деловые. Понимаете?

— Нет, — он шагнул ещё ближе, — объясните мне.

Обоняния коснулся умопомрачительный мужской парфюм. Лаврентьев практически нависал надо мной, такой сильный, такой близкий, такой сексуальный. О боги, я понимала тех несчастных нянь, которых босс обвинял в непристойном поведении. Мне и самой сейчас захотелось протянуть руки и прикоснуться кончиками пальцев к гладкому шёлку рубашки. Провести по заметному очертанию мышц, обвить шею руками, прижаться щекой и слушать учащённое биение мужского сердца.

Вот только я понимала, что это ледяное сердце босса не будет учащённо биться, если я так поступлю. Хуже того — мои маленькие победы канут в небытие, и Лаврентьев снова будет считать меня охотницей за деньгами. Возможно, мужчина не осознаёт, какой мощной харизмой обладает, как действует на женщин он сам, считая повышенное внимание заслугой лишь своего богатства.