Каникулы с чертёнком - стр. 10

— И где вы только откопали эту горе-стремянку?

Получил в ответ благодарный взгляд исподлобья да шёпот, неуловимо похожий на проклятие:

— У вас всегда виновата стремянка или тот, кто её держит? Вы как ребёнок, который от злости пинает камень, о который по собственной рассеянности споткнулся!

Лаврентьев невольно усмехнулся: ребёнком его обозвала! И вдруг захотелось прижаться к приоткрытым, будто от удивления, пухлым губам и наказать девчонку за дерзость. Лежит под ним, с разметавшимися волосами и в съехавшей с худенького плечика ночнушке — словно призыв к действию! Мужчина нахмурился и, резко поднявшись, схватил няню за тонкое запястье, потянул, помогая встать, и отвернулся, чтобы не видеть.

Кровь бросилась в голову, злость забурлила в его венах: как мальчишка едва не накинулся на молодую няню! На студентку друга, который помог в трудной ситуации. Совсем спятил? Видимо, долгое воздержание даёт о себе знать.

Он холодно проговорил:

— Унесу это и попинаю в другом месте.

И, подхватив скрипящую стремянку, направился к выходу. Няня побежала следом, обогнала и распахнула дверь, а после осторожно прикрыла из коридора.

— Я помогу, — заявила она.

Лаврентьев обернулся и иронично уточнил:

— Пинать стремянку?

Люба шагнула к нему и, взяв за руку, в которой он держал выкрученную лампочку, подняла её на уровень его глаз. Мужчина удивлённо моргнул: пальцы были красными от крови.

— Помогу обработать рану, — ровным голосом пояснила девушка.

— Только обещайте, что не будете падать в обморок, — криво ухмыльнулся Лев.

— Падения — это ваша специализация, — уколола в ответ няня.

— Кто-то забыл, как рухнул в мои объятия? — саркастично приподнял брови Лаврентьев.

— Напомнить, как вы меня сдёрнули со стремянки, а потом скинули на пол? — парировала эта язва. — А ещё меня обозвали тридцатью несчастьями! — Вздохнула и забрала у него стремянку. Прислонив лестницу к стене, взяла босса за руку и потащила в сторону кухни. — Ладно, идёмте уже, пока кровью не истекли.

Там хозяин дома, сидя на табурете, внимательно наблюдал за девушкой. Люба, уложив его руку на разделочный стол, склонилась над раскрытой ладонью и, забавно хмуря тонкие брови, аккуратно пинцетом вынимала врезавшиеся в кожу прозрачные осколки.

— Повезло, что лампочка лишь треснула, а не взорвалась в ваших руках, — проворчала няня, — иначе пришлось бы ехать в больницу. — Она промокнула кровь зашипевшим перекисью тампоном. — Вот и всё! Осталось заклеить пластырем.

— Неужели ограничитесь лишь традиционной медициной? — вырвалось у Лаврентьева.

Люба непонимающе моргнула, а потом иронично улыбнулась: