Кандидат на выбраковку - стр. 24
И тут мне стало страшно, что я навсегда останусь один, в этой пустой безжизненной квартире.
Я заплакал. Сначала тихо. Потом громче. Через минуту я уже орал.
К двери подошла женщина.
– Что случилось?
– Мама! Мама! Мама не идет! – орал я.
Подошел еще кто-то, они тихо, невнятно поговорили. Отошли.
Через какое-то время я услышал долгожданное, спасительное позвякивание в дверном замке.
– Ты что это устроил истерику? – строго спросила мать.
– Чтобы я больше этого не слышал, – почти со злостью бросил отец.
И больше я ничего не боялся. Точнее, боялся, но старался никогда этого не показывать.
В день переезда на дачу я снова ждал. Стояла жара. Наша квартира располагалась на первом этаже. Окна были открыты. На этот раз я слушал улицу. Возле подъезда, как и всегда, сидели соседки. Пожилым женщинам делать было нечего и они обсуждали всех, кого видели.
– Нина, здравствуй! Ты с работы? Посиди с нами, устала, поди?
– Здравствуйте, тетя Лида! Нет, спасибо, ужин готовить нужно. Мой с работы придет, а дома ничего не приготовлено.
– Да и, правда, ты вот все по дому, по дому. Он тебя обижает?
– Нет, что Вы такое говорите, тетя Лида? Он меня никогда не обижает. Выпить любит, но так ведь он работает много, иногда и расслабиться нужно. Я пойду. Позже, может быть, выйду.
– Ладно, Нина, иди. Не бережешь ты себя, худющая-то какая. Я ведь знаю, что твой работает много. Молодец он у тебя. Все в дом, – голос у говорящей был сочувствующий, почти жалеющий.
Послышались удаляющиеся по лестнице шаги.
– Она ленивая, да и муж такой же. Как напьется, так бьет ее. Видимо, есть за что, – голос принадлежал все той же «тете Лиде», которая только что жалела ушедшую соседку.
Зная о злых соседских языках, мать старалась не вступать в разговоры с лавочными «сиделками». И очень редко кого-то из них приглашала домой. Хотя тетушки ее уважали. Во всяком случае демонстрировали это, когда приходили «на минутку» по своим соседским делам: попросить взаймы соли или муки.
Я слушал эти лавочные пересуды, ждал отца и старался прокрутить в воображении как он станет переносить меня в машину, как возьмет на руки, как будет держать, закрывая входную дверь ключом, выходя из подъезда, открывая дверцу машины, укладывая на сиденье, как в это время мне лучше придерживать рукой ногу. Короче, это был обычный процесс: я мысленно готовился, стараясь предусмотреть все возможное, чтобы не сломаться, а если сломаться, то не в нескольких местах сразу.
Время подходило к семи вечера, когда я услышал, как в замок вставили ключ – пришел отец.
– Что, сын, ждешь? Я сейчас помоюсь, немного отдохну и поедем.