Кандалы для лиходея - стр. 3
– Ну что, барин, одеваться будем? – прервал мысли Виктора Модестовича Филимоныч. – Или, может, до заката будете мечтать?
Граф хмуро посмотрел на своего камердинера и ответил:
– Ступай, сам оденусь.
И принялся за свой туалет…
Глава 2
Виноватых без вины не бывает, или Порядочные люди не умеют просить за себя
Конец мая 1896 года
Тучи над головой обер-полицмейстера Власовского продолжали неумолимо сгущаться. Мало того, что трагедию на Ходынке после коронации новоиспеченного государя императора Николая Александровича повесили почему-то на него, так еще газетчики пронюхали, что погибли вовсе не тысяча триста восемьдесят девять человек, а более четырех тысяч. А ведь задавленных на Ходынском поле, мертвых и раненых, везли не по Петербургскому шоссе, а кругом, через Хорошево, чтоб от глаз иностранцев и репортеров-газетчиков подальше. Так распорядился его высочество Сергей Александрович…
Пронюхали все-таки щелкоперы! И пошла статья за статьей, где его поносили все кому не лень. Дескать, главный виновник трагедии он, московский обер-полицмейстер Власовский. Теперь ему точно не сносить головы. И заступничество вдовствующей матушки императрицы не поможет, которая всегда относилась к нему благосклонно. А не он ли предупреждал великого князя Сергея Александровича, генерал-губернатора московского, о возможности такого исхода?
– Ведь затопчут они друг друга, ежели им разрешить такие гуляния, да еще с дармовым угощением, – говорил Александр Александрович его высочеству, – поскольку народ наш на дармовщинку крепко падок, ломиться начнет, а на поле рвы да волчьи ямы не засыпаны.
– Так засыпьте, – спокойно отвечал великий князь.
– Какими силами, ваше высочество? Дайте хоть солдат парочку рот.
– Солдаты нужны для парадов, – отрезал Сергей Александрович. – Обходитесь своими силами.
А какими прикажете силами? Теми, что остались в его распоряжении? Архивариусы да бумагоперекладыватели? Три десятка полицейских чинов, которые и лопаты-то в руках никогда не держали? Ведь весь огромный штат московских полицейских, самых деятельных и могущих, был задействован по охране мест проезда и проживания иностранцев и прочих высокопоставленных гостей Москвы, которых было не счесть, по устному распоряжению самого Сергея Александровича. И как же он, Власовский, мог пренебречь распоряжением своего непосредственного начальника?
Восемнадцатого мая, по первому солнцу, едва глотнув кофею и не обещая супруге явиться ни к завтраку, ни к обеду, обер-полицмейстер отправился на Ходынское поле. Болела душа, ломило сердце, предчувствуя беду. И она случилась… К Ходынке можно было прорваться только через волостное село Всехсвятское Московского уезда. То, что он увидел, сразу сообщило о масштабах катастрофы. Вопли, стоны и проклятия слышались отовсюду и сливались в один протяжный гул, от которого забегали по коже мурашки. И всюду была пыль. Она стояла столбом от тысяч и тысяч бегущих ног. Казачий кордон был с легкостью смят и затоптан. Власовский переглянулся со своим помощником Рудневым и увидел в его глазах ужас.