Канцелярская резинка - стр. 37
В комнате было темно. Или же, мои распухшие глаза все ещё не до конца открылись.
В потёмках я пытался отыскать хоть каплю какой – то жидкости. Казалось вчера, я в одиночку потушил целый сосновый бор. Амфибия чувствует себя на суше гораздо комфортней, после трёх суток вне водоёма, нежели я в данный момент.
В попытках устранить обезвоживание, я споткнулся о пустую бутылку, которой доселе не видел и не понимал откуда ей здесь появиться: « Видимо вчера, я ещё заезжал куда то», – подумал про себя, и с ходу же вздрогнул: « Куда только меня могло занести в таком состоянии?» – последнее, что я помнил, это как Толя и Коля выводили меня из «Кроличьей норы».
В такую «засуху», ржавая вода из крана показалась мне кристально чистой.
– Иду иду, – изнеможенно простонал я в ответ на усиливавшийся грохот в дверь, из которой, уже во все стороны летели щепки. Должно быть в неё колотил, по меньшей мере двухметровый громила, – ну кто бы сомневался, – прищурившись от резкого света проворчал я себе под нос, созерцая удивительно настырного непрошеного гостя.
Это был не то Коля, не то Толя. Не удалось запомнить их по именам. Хотя, если быть до конца откровенным, я не очень то старался.
Он нахмуренно смотрел на меня, не проронив ни слова. Мне кажется они вообще немые. Оба. Ну или говорят крайне редко, отвечая сугубо по делу, без лишней болтовни, с разрешения или по приказу своего руководства.
– Скажи, что ты здесь лишь для доставки холодного пива, – в ответ он продолжал молча пялится на меня, как на испорченый экспонат музейной галереи. По сердитому выражению его лица, я быстро понял, что никакого отношения к доставке он совсем не имеет, а мне пора немедленно собираться на выход, – дай мне несколько минут, а лучше одолжи свой пистолет, я пойду пристрелю продавца, из лавки на соседней улице, который продал мне вчера бутылку виски, а потом выстрелю себе прямо в широко открытый рот. Возможно пуля поможет мне умереть раньше, чем меня загонит в гроб похмельный синдром.
Гнев, с которым он продолжал стоять на пороге моей квартиры, перерастал в настоящую ярость, заточенную в его могучее крепкое тело и профессионально подавляемую эмоционально тренированным мозгом.
– Ну дай я хоть штаны свои найду. Может быть пока войдёшь? Или так и будешь стоять в пороге, как немой истукан? – он не сдвинулся с места и я попытался закрыть дверь. Мне помешала его нога в громадном ботинке, сорок седьмого размера, которую он не вовремя ткнул в мой дверной проем, – ну так уж и быть. Хочешь смотреть – не стану возражать против твоих извращённых фантазий, – продолжал я свой монолог, поправляя трусы на ягодицах.