Канатоходка - стр. 42
А на другой день… ни Лидку, ни меня в комсомол не приняли! Лемпарт, восседавший в приёмной комиссии, обвинил нас – вот даже сейчас не сформулирую его аргументацию, – кажется, в том, что мы ему грубили, дерзили и не подчинились – не уточняя, как именно…
Мы с Лидкой растерялись, что-то испуганно мямлили… Свои права мы защищать не умели (не совру, если скажу, что и сейчас не умеем!).
В общем, в комсомол нас не приняли. Ситуация дикая и неприятная – как будто ни за что ни про что по физиономии получили… Ни за что и несправедливо…
Но не могу сказать, что мы долго горевали – некогда было. Жизнь наша была заполнена до предела: на ногах с половины седьмого, а с занятий я приезжала в лучшем случае в половине девятого. Ну, и… садилась за уроки. По общеобразовательным предметам нас тоже не щадили…
Математика и физика для меня всегда были мукой (хотя в школе я умудрялась быть отличницей!) – ну нет у меня к точным наукам способностей!..
К счастью, в цирковом у нас по этим предметам был замечательный учитель по фамилии Форбрихер. Легенды о его характере передавались от одного выпуска к другому. И как только возникали опасные ситуации – кто-то у доски не мог ответить или над нами нависала угроза контрольной, – один из студентов (чаще всего это был Витя Цветков, сын директора Ленинградского цирка, парень весёлый и остроумный, к тому же обладавший уникальным свойством забалтывать педагогов – даже ничего не зная, он всегда умудрялся получать «отлично»: например, начиная на экзамене по истории театра увлечённо пересказывать преподавателю, чудесной Иле Яковлевне, подробное содержание только что увиденного фильма) задавал нашему педагогу по физике и математике вопрос о войне. И Форбрихер, как под гипнозом, начинал с упоением рассказывать, как он воевал. Его совершенно не настораживала наша такая подозрительно частая любознательность по этому вопросу. И о математике до конца урока он не вспоминал!..
Зато гуманитарные предметы были для меня в радость. На контрольных, зачётах, экзаменах по литературе, русскому, английскому – я заканчивала первой и успевала проверить работы у всего курса (точнее, у тех, кто в этом нуждался). Так что свои диктанты, сочинения и изложения все сдавали без грамматических и синтаксических ошибок (стилистические исправлять времени у меня уже не было!)…
А к языкам у меня всегда были способности – я воспринимала мелодику на слух. Жаль, что не довела до конца изучение языков – ни одним по-настоящему не владею. И, когда приезжаю за границу, день-два молчу как рыба. Потом какие-то знания всплывают, и «рыба» начинает говорить…