Канатоходцы. Том II - стр. 19
В кафетерии куплены булочки. Валентин и Валентина на работе. Племянница на пенсии с маленькой Олей.
Кромкинд («Моя фамилия без «д»):
– Вы… мама Крыловых?
И второй внук в тюрьме!
Удивительно. В центре внимания выстрел в конце января. Видимо, ищут тот револьвер. Э-эх! Неприятно. Её отрицательные ответы. Приводят! Не внуков. Немецкий мальчик! И его?
Давно он тут: одет в неновое, но казённое. Такие телогрейки выдают в лагерях. А теперь и в тюрьмах? Он глуповат. А надо хитрить.
Ребёнок доволен: «бабулька Саша» читала им с Олей про Карабаса Барабаса…
С работы Жанна: полная сумка еды.
Она манкировала допросом!
– И Мишель там.
– Видели?
– Нет. Только немца…
– Мельде?
– А ты как жена…
– Я подала на развод.
– Ты плохая декабристка.
– Декабристы не бегают в общежитие на улице Нагорной!
Эндэ чистит морковь на винегрет. Жанна капусту тушит для пирожков. Тесто из «Кулинарии». Пирожки у неё объедение… Неплохо, что не уедет до Вари. А с Мишелем тверда. Вид фарфоровый, характер кремень. Терпелива. Но он, да… канатоходец.
Горностаева отворяет в один момент, как отлипнув от дверного глазка.
– Танечка, твой отец был таким добрым!
– Думаете: я?! Вы с ума сошли!
– Но ты говорила: пение молитв!..
– Это не предлог докладывать в прокуратуру.
Видимо, Брюхановы…
– Мы никуды ничего… – мямлит Брюханиха. – Вот придёт супруг из тюрьмы… Робяты ваши давно не фулюганят, навроде…
Пантелеймоновна:
– Как могли – Варю! Женщину-мать! А проституток полно в гостиницах города!
И она в гостинице. Маникюршей. Отец Пантелеймона (её предание) – командированный интеллигент.
– Жанну – вот кого берегите! В милиции могут надругаться!
У этой глупые фантазии.
Телефон:
– Наталья Дионисовна? Добрый вечер! Ильин. Мишель дома?
– A-а, господин Ильин… Князь? Его нет…
– Всё нормально?
– Не по телефону…
– Вы не против, я к вам подъеду буквально на пять минут?
– Давайте завтра. Буду рада вас видеть.
Радости нет…
«Вена. Унтер-офицер стоящего в Герцеговине полка застрелил в казарме троих и троих ранил. Когда его обезоруживали, он убил четвёртого. После сопротивления унтер-офицер убит». Молодой, у него, наверное, мать, или тётка, или бабка. Родился для того, чтобы умереть. «Философия уходящих», – говорил Пьер. Как у Ницше. Вполне вероятно, унтер-офицер не больной, а ницшеанец. А внуки? И они полны нетерпения. Куплен револьвер! Из него наверняка убит кто-то, и оттого так много арестов.
14 февраля, пятница
Кромкин
Яснов с бумагами. Но не уходит.
Агентурное сообщение (источник Светлячок): «Крылова Варвара приехала из далёкой деревни в город к бабушке братьев Крыловых, которая вековала одна-одинёшенька. Оба её внука отбывали в лагерях. И вот вернулся Пётр. Он аккуратный, не пьёт допьяна, не курит, одеваться любит хорошо. Поженились они. Как-то тихим летним днём говорит он ей: “Хватит на пне сидеть. Я люблю жить богато. А ты будь мне преданной и молчи о моих делах“. Проходит год, другой… И вдруг 12 февраля милиция. Варе говорят: “Оденьте его”. – “Я накинула ему пальто…” И ей говорят одеться. И её отправляют в другом воронке навстречу новой судьбе. Он ей велел: если его отправят в лагерь, то “будь умницей, расти ребёнка таким, как его отец. Завербуйся далеко, смени документы на девичью фамилию“. „Я обещала ему, – говорит Варя, – и выполню его наказ”».