Канал имени Москвы - стр. 86
– Вы… Значит, вы не сердитесь?
Юноша взглянул гиду прямо в глаза. Но в них больше не было льдинок, лишь снова мелькнул этот непонятный отсвет нежности и какой-то давней боли. Но почему?! Что всё это значит? И если в первый раз могло показаться, то…
– Наверное, это было бы непозволительной роскошью для меня, – непонятно отозвался гид.
– Входи, Тео, я тебя жду, – снова голос Сестры показался Фёдору похожим на переливы ручейка. Она стояла в глубине шатра под пологом из живых веток. – Сегодня вы уходите, а мы так и не поговорили с тобой. Ты, наверное, хотел бы что-то спросить?
– Я не знаю, хозяйка, – признался Фёдор. – Здесь столько света… Я хотел бы задать тебе столько вопросов, что даже не знаю, с чего начать.
– Попробуй по порядку, – с улыбкой предложила Сестра.
Фёдор задумался. И ощущал он себя несколько неловко, но вот произнёс:
– Я сейчас только что на берегу… слышал, как наш рулевой, ну, бородатый… он в шутку гонялся за твоими дочерьми, они ухаживают за ним… – Фёдор почувствовал, что сбивается, но Сестра кивнула, подбадривая, и юноша продолжил: – А потом он закричал: «Я понял, кто они! Они речные нимфы! Речные нимфы!» Про твоих дочерей. Что это значит?
– Что ему нужна моя помощь, – рассмеялась Сестра. – И я окажу ему всю, что возможна. Хардов просил пока позаботиться о нём. А названия не важны, Тео. Ты сам ещё всё решишь, какие и чему стоит давать определения. Но ведь не это тебя волнует?
Фёдор согласно кивнул, посмотрел на свои ноги, поднял взгляд на Сестру и решился:
– Я хотел бы знать, что это за место, – выпалил Фёдор.
– Ты сам всё видишь, – мягко улыбнулась Сестра. – Таков мой дом.
– Но у меня столько «почему». – Фёдор вдруг вспомнил, как его звали на вершине холма, и о своих приобретённых навыках, и… о Еве… – Это похоже на сон, о котором знаешь, что проснёшься. Только это не сон. Объясни. А ещё этот сон кажется знакомым, как счастливые сны в детстве. Где же мы, хозяйка? Вся эта благодать…
– По-другому всё равно не поймёшь. – Сестра взглянула юноше прямо в глаза. – Вернее, поймёшь в конце пути. А может, ещё до окончания рейса. Причём в прямом смысле, никаких метафор! Но ты опять пытаешься давать определения, мой мальчик, а ведь не это для тебя главное? Что тебя беспокоит?
Фёдор подумал, затем нахмурился.
– Да, – признался он, – мне кажется, в этом весь ключ. Всё сходится, я чувствую, но… не знаю, как это объяснить.
– Вот как? А ты попробуй.
– Хардов. Кто он?
– Гид.
– Но… кто он на самом деле?
– Именно так – гид. Не смущайся, говори. Говори сейчас, другого времени может не быть.