Канал имени Москвы - стр. 74
Река вела к тихой заводи между холмами, и юноше показалось, что впереди, на далёком берегу он различил облачённую в белое женскую фигурку.
– Хардов, где мы? – тихо и изумлённо произнёс Кальян. – Куда делась ночь? Что это за место?
– Река Сестра, – сказал гид. В его голосе был покой, который нарушал лишь лёгкий оттенок мечтательности. – Это самое светлое место на канале.
Кальян помолчал. Потом всё же спросил:
– Но как? Река Сестра убрана в трубы. Я ведь много раз проходил здесь. И потом… всего в двух шагах от… Второго. Совсем рядом.
– Именно так. И хоть визит сюда нарушает все мои планы, смотри, капитан Кальян, на это диво. Смотри и запоминай.
Кальян, казалось, раздумывает, глядя по сторонам. Наконец, он страстно проговорил:
– Как же может нарушать что-либо такая благодать?
– Благодать, говоришь? – улыбнулся Хардов, и снова непривычным оттенком мечтательности полоснуло из его глаз. – Ты прав. Но время здесь течёт по-другому. И я не знаю, сколько его пройдёт – минуты, дни, недели, – прежде чем мы снова окажемся на канале. Это сбивает все мои расчёты. Но только здесь Муниру окажут помощь. Я думаю, он это заслужил.
– Конечно, конечно, – с готовностью согласился Матвей.
– А вы все сможете отдохнуть сердцем. И телом, раз уж в нашем рейсе вышла заминка.
– А? – негромко произнёс Кальян, скосив взгляд на бородача-рулевого.
– Ему здесь станет лучше. Наверное, он бы излечился полностью, если бы пожил здесь. Но столь долгим отпуском я не располагаю, капитан.
Фёдор слушал их беседу, жадно впитывая каждое слово. Только что голос, внутренний голос, порой так похожий на батин, произнёс: «Хардов не совсем прав. Визит сюда намного важнее». Только звучал он сейчас не насмешливо. Были в нём спокойствие, сила и какая-то восхитительная радость от… чего? Тайны? Понимания? До которых остался один только шаг?
«Самое светлое место на канале, – подумал Фёдор, – и ведь действительно всего в двух шагах от Второго. Но почему батя никогда о нём не рассказывал, об этом месте? Не был здесь? Конечно. О таком невозможно умолчать. Не был. Как и Кальян. И никто из гребцов. Только Хардов. Так кто же ты на самом деле, гид Хардов? Кто?! Если тебе открыта такая благодать? И почему предпочитаешь вести лодку сквозь тьму, если здесь столько света, а ты здесь желанный гость?»
Далёкий берег стал ближе, и Фёдор убедился, что их действительно ждали – женщина в белом приветливо помахала рукой.
– Там женщина, – восхищённо проговорил Кальян. – Прекрасна, как утренняя заря.
Хардов кивнул, и Фёдору показалось, что гид чуть смутился.