Канал имени Москвы. Лабиринт - стр. 42

– Ага, я так и знала, – живо кивнула девочка. – А теперь постарайся вспомнить: тебе не показалось, что они очень похожи? Но как бы одно зеркально повторяет другое?

Фёдор нехотя кивнул. Сигнальные дымы на бакенах… Он снова почувствовал в затылке этот неприятный холодок.

– А меня ведь ты видел только в одном из них, верно? Как бы в неправильном?

– Ну, разумеется, ведь…

«У меня не двоилось в глазах», – хотел было сказать и вдруг стал понимать, о чём она.

– В неправильном, так? – проговорила девочка с нажимом.

(склонённые друг к другу сигнальные дымы были невозможны)

– Откуда тебе это известно? – внезапная хрипотца прокралась в голос Фёдора. – Ну, да, там… Там ветер дул в другую сторону.

– Оно не неправильное. Это и был твой вход в Лабиринт.

– А теперь нам надо торопиться, – тут же добавила она. – Возможно, ещё не поздно.

Фёдор растерянно молчал, а девочка как-то странно посмотрела на него, под глазами залегли огромные тени.

– Ты и вправду можешь мне помочь. – Что-то изменилось в её тоне. – Или не сможет никто. Но… если ты хочешь спасти её, для тебя это единственный выход.

Она поднялась на ноги, пошатнулась:

– Давай! Я помогу забрать якорь. Если монахи узнают, что я была здесь…

– Тебе надо отдохнуть, – сказал Фёдор и удивился, насколько чужим показался ему собственный голос. – Спасти кого?

– Ну как же, та девушка в лодке с гидами. Я ведь говорила. Думаю, пока они в Пирогове, всё не совсем плохо, да только…

Фёдор попытался улыбнуться. Не особо успешно. «Больно складная история, чтобы ребёнок мог её просто сочинить», – мелькнуло в голове. Мысль не показалась приятной.

– Я знаю, о ком ты, – признался Фёдор. – Знаю. Они мои друзья. И девушка… – Эта хрипотца снова захотела вернуться. – Но при всём уважении к вашим капитанам и даже монахам… Поверь мне, в лодке с этими гидами ей ничего не угрожает.

– При чём тут капитаны? – Она фыркнула. – И монахи?! Ты хоть что-нибудь слушал? Лабиринт не выпустит их. Твой Лабиринт. Но не только… Она… Я ведь говорила, никому не под силу в одиночку. Без неё ты бы не смог…

Девочка замолчала, вглядываясь в его лицо. Горько усмехнулась:

– Понял, наконец? Она… Прости, мне очень жаль. Лабиринт попытается её забрать. Такой будет цена.

Город просыпался. Такое всегда случалось с наступлением заката, и она начинала к этому привыкать. Большинство оборотней ушло в свои норы в северной части города. Вряд ли она перестала их интересовать. Скорее всего, новая Королева решила просто не связываться – слишком уж тяжёлая, хлопотная добыча, а как убедилась Раз-Два-Сникерс, недостатка в пище у оборотней не было. В город пришёл лес, и теперь Икша жила по его законам. Как-то сюда, совсем рядом с её убежищем, забрела косуля, и Раз-Два-Сникерс видела из своей звонницы, как оборотни окружают её. С ощущением подступающей тошноты она теперь будет вспоминать большие трепетные глаза косули, показавшиеся влюблёнными, словно оборотни предстали перед ней великолепным сильным самцом, кавалером для брачных игр. Это выражение не сменилось, даже когда косулю начали жрать, и мелькнувший в глазах испуг быстро заволокла томительная истома. Хардов оказался прав: оборотни знали своё дело, они были прекрасными манипуляторами. Свои короткие вылазки из колокольни в поисках воды и путей ухода Раз-Два-Сникерс осуществляла только днём и только имея при себе серебряные пули.