Камуфлет - стр. 15
Статья 955 Уголовного уложения о наказаниях в разъяснениях Сената от 1869 года трактует мужеложство как половой акт в задний проход, и ничего более, схлопотать можно от силы два года каторги. На деле от этой статьи пострадал лишь единственный «шалун», некто господин Микиртумов. Ни один суд даже не станет рассматривать дело, где жертву удушили спермой: нет такой статьи в российских уложениях, не говоря уж об этической тонкости. Значит, по протоколу юноша должен погибнуть от того, что ему оторвали голову. Но если пользовали его одни, а «разрывали» труп другие – опытный судебный следователь и браться за дело не станет: адвокаты докажут, что убийства не было как такового… Что сказать? Выглядит это жуткой театральной постановкой. Только увертюры Вагнера не хватает…
– Уж поверьте мне, как мужчине, такой подвиг требует исключительных свойств организма, долгого воздержания или нескольких участников! – Лебедев многозначительно подмигнул.
– Зачем же руки да ноги отрывать?
Криминалист только пожал плечами:
– Может, так «чурку» проще засунуть в сундук… Это уж ваше дело… А у меня осталась лишь маленькая деталь…
– Ефе сюрприз?!
– Ну, честное слово, мелочь, – Лебедев выставил указательный палец. – Видите, у «чурки»… простите – у трупа, два пятнышка там, где была подмышка?
– Похоже на укус…
– Нечто вроде. Но для змеи крупноват… Скорее вампир! – Аполлон Григорьевич хитро подмигнул. – Правда, я, как ученый, отвергаю их существование.
Родион Георгиевич уже собрался весомо ответить, но тут в дверь заглянул вездесущий Амбросимов и сообщил, что телефонируют из III Казанского участка. Новость казалась столь любопытной, что Ванзаров стремительно выскочил из бодрящего холодка.
Августа 6-го дня, года 1905, часом ранее, +22 °C.
Дача по Финляндской железной дороге
– Экая погодка! Чудо как хороша! Только нашего столичного брата, замученного стужами, трогает такая коллизия. Стоит небосводу дать лазури, и кажется, жизнь прекрасна, а Русь – райский уголок! Ну, за погоду! – торжественно провозгласил Николай Карлович Берс и осушил бокал.
В это утро, плавно перетекшее в день, красное вино галлов шло под русские соления, теснившиеся в изобилии на столе. Берс позволил себе глоток, затем еще один и вскоре не заметил, как бутылка, привезенная из сердца Прованса, удивительно брусничного аромата, опустела наполовину. Что делать, за такую погоду не грех и пострадать!
В дачный сад стремительно вошла девушка, поддерживая подол скромного платья с высоким воротничком. Представляла она тот тип «новых» женщин, что борются за свои права, стремятся к образованию и вообще лезут куда не следует. До суфражистки не дотягивала, но волевое лицо и строгий взгляд из-под тонких бровей, прикрытых ободком круглых очочков, говорили о многом. Барышня плюхнулась в плетеное кресло, отчего ножки провалились в землю на дюйм.