КамТугеза - стр. 2
Родион написал кучу писем, и всеми правдами и неправдами устроился в заповедник помощником егеря, чтобы иметь полную самостоятельность. Уже в вертолете из Петропавловска, глядя в иллюминатор, он отчетливо почувствовал, что Москва и вся его предыдущая жизнь осталась где‑то в другом измерении. Две недели он проходил инструктаж. Потом, получив старые затертые карты и ижевскую двустволку 12‑го калибра, вышел на маршрут.
– Стреляй только в крайнем случае, – напутствовал егерь. – Потому что, если сразу не убьешь, то тебе конец. Куда стрелять знаешь? Ну, дай бог, пронесет. Главное, не вмешивайся. Звери легко идут на контакт, но ты им нянькой всегда быть не сможешь. Из приученных медведей хорошо получаются медведи‑убийцы. Зверь остается зверем. Когда ты ему что‑то даешь, он это воспринимает не как твою доброту, а как свою добычу. И если ты вдруг перестанешь давать, он будет забирать сам. Иногда вместе с чьей‑то жизнью. Ты уедешь, а нам тут жить. Не вмешивайся – это главное. Понял? Ну и отлично. Не вмешивайся. Удачи!
Вертолет за двадцать минут закинул его к домику вулканологов в кальдеру. Это была огромная котловина, километров десять в диаметре, в центре которой дремал вулкан. От остального мира она была окружена высоким гребнем. Вулкан хоть и был спящим, но, похоже, спал очень настороженно. То там, то здесь из земли вырывались кипящие фонтаны. В непрерывно булькающих грязевых озерах и лужах образовывались и лопались большие пузыри, распространяя запах сероводорода. И было бы неудивительно, если бы из‑за ближайшей скалы появился какой‑нибудь динозавр.
Домик вулканологов, где он решил временно остановиться, был маленьким, сколоченным из некрашеных и уже почерневших досок. Зато рядом, ближе к озеру, была хорошая баня. Озеро так и называлось – Банное. Вода в нем не опускалась ниже сорока градусов.
– Ну что, сто грамм за встречу? – предложил Родион, разложив вещи и познакомившись с единственным жителем домика: молчаливым мужиком лет пятидесяти, который много лет жил здесь, исследуя окрестные вулканы.
– У нас по сто грамм не пьют, – как‑то обреченно сказал Степан Семенович, хозяин дома.
В дирекции заповедника Родиону рассказали, что институт, от которого приехал сюда ученый, давно закрылся, и свои исследования он проводит непонятно на какие средства и непонятно для кого.
– Давайте по двести ‒ я только «за»! – бодро согласился Родион.
– И по двести не пьют.
– А по сколько же пьют? – Родион перестал резать привезенную им колбасу и посмотрел с удивлением на сидящего за столом и разбирающего бумаги ученого.