Камин для Снегурочки - стр. 40

– Стоп, стоп, – заорал Гена, – всех уволю на фиг! Где фонограмма? Где?! А? Все сначала!

Глафира отошла на стартовые позиции.

– Мотор, пошла, живо, радость на лице, счастье, – командовал Гена, – работаем!

Из автобуса грянула музыка, чистый, правильный голос завел:

– В моей душе зима, зима…

Я вздохнула. Похоже, в шоу-бизнесе сплошной обман. Поют под фанеру, говорят не то, что думают, цвет волос, глаз, эмоции – все неправда.

– Где счастье? – вопрошал Гена. – Хватай снег и умывайся! Ты в восторге.

Глафира зачерпнула было пригоршню пены и тут же с отвращением отбросила.

– Фу, воняет.

– Стоп! Сначала!

– Не хочу этим умываться.

– А надо.

– Ни за что.

– Делай как велят.

– Не буду.

Чуть не зарыдав, Глафира кинулась к автобусику и исчезла внутри.

– У нас обострение звездности, – перекосился Гена, – о боже! Очень тяжело настоящему мастеру! Одни истерички кругом. Живо выгоните идиотку, поддайте снегу, немедленно! Свет уходит! Солнышко мое, суперстар, ну постарайся!

Последняя фраза, сказанная совсем иным тоном, чем предыдущие, относилась вновь к появившейся на лужайке Глафире.

Действие повторилось во второй раз, третий, четвертый, пятый… У меня заболела голова. «Снег» нестерпимо вонял, музыка гремела, режиссер орал. Через два часа после начала съемок я от всей души пожалела Глафиру. Ей-богу, никаких денег и славы не захочешь, если требуется такая адская работа!

– Хватит, – взвыл Гена, – теперь конец. Глаша срывает шубу, падает лицом в снег, ее заносит метель. Ах черт, красивая картина будет!

И тут у моей хозяйки случилась самая настоящая истерика. С воплем: «Ни за что не стану падать!» – она унеслась в автобус.

– Да уж, – вздохнул Гена, – некоторые, понимаешь, звезды… Свин, наведи порядок.

– Надоела она мне, – вздохнул продюсер, – имидж вот поменял.

– Волосы недолго покрасить, – заржал Гена, – ты девку смени! Эта совсем от рук отбилась!

Став красным, Семен медленным шагом двинулся к автобусу. Я поняла, что он сейчас начнет рукоприкладствовать, и кинулась за ним.

– Пойми, Глафира устала. Легла поздно, встала рано, потом у стилиста была, и съемка такое тяжелое дело.

– Отвянь! – рявкнул Свин и влез в автобус.

Я вскочила за ним.

– Пожалей ее.

– Смойся.

– Она заболела!

Внезапно Свин усмехнулся:

– Это шоу-биз, детка, красиво лишь из зала. Кому какое дело, что с тобой? Мама умерла, любовник бросил, чирей на заду вылез, ноги отвалились – пой, киса, весели народ, тебе деньги уплачены! Это ее работа, ща пойдет и станет мордой в ихние химические сугробы нырять. Знаешь, сколько запись клипа стоит?

– Ей плохо.

– И что?