Камикадзе. Идущие на смерть - стр. 23
– Я его не знаю.
– А с лейтенантом Нефедовым разговариваете.
– Не разговариваю... А-а, было один раз. Он инструкцию к гирокомпасу перевел, американскую. И спрашивал – правильно или нет? Сам в электросхемах не тянет. Он мне читал, а я объяснял. Вот и всё.
– Значит, язык знает только Нефедов... А что он вам про свои встречи с иностранцами рассказывал?
– Не было иностранцев, языку сам учился. Вы что, его в чем-то подозреваете?
– Может быть. – Помолчал и быстро: – А как у вас насчет женщин?
Кулагин вздрогнул. Заторопилась, забилась жилка в виске.
– Это теперь вы лично меня обслуживаете?.. Но тогда я не понимаю вопроса.
– А вы не волнуйтесь, сядьте, поспокойнее. Чего понимать? Я про ваших знакомых. Вот, например... – Цыгун достал из кармана записную книжку, сделал вид, что плохо видит, поднес к лампочке, – официантка...
«Ах, Тося, Тося, не хватало, чтобы и ее пригласил этот негодяй... Плохо, вот когда плохо».
– Да, знаете, я со всеми, кто в нашем доме живет, знаком. Как же иначе? Встречаемся в коридоре, здороваемся.
– Только здороваетесь?..
Цыгун поднялся с табуретки, вместе с ним поднялась его тень, она легла на потолок. Оттого что Кулагин смотрел снизу, тень показалась большой, а комнатка крохотной, потолок низкий. Стало видно, что стены не оклеены, в пазах между бревнами белыми болезненными пучками – мох.
– Ну что же, будем считать, – тень Цыгуна покачалась и остановилась, – будем считать, что разговор у нас не получился. Можете идти... Подождите, сперва я выгляну...
Он погасил лампочку, скрипнула дверь, в комнату вкатился густой запах сырой хвои, в темноте раздалось:
– Можно.
Когда Кулагин сошел с крыльца, Цыгун предупредил:
– О нашем разговоре никому. Поняли?
Тропинка, кусты, забор подсобного хозяйства, там раздались голоса, распахнулись ворота; качая фарами, выехал на дорогу грузовик. И сразу же покатили запахи коровьего стойла, бензина, сена, над забором, над крышами сараев задвигали руками черные сосны.
«Зачем это меня он?» – подумал Кулагин.
Вечер перед выпуском из школы. Ямадо поздно вернулся из гимнастического зала. Суги сидел около фонтана. Над плоским цементным блюдцем плясали зеленые светляки. Сливовое дерево казалось черным. Камни, уложенные по сторонам фонтана, белели, как черепа. Он подвинулся, чтобы освободить место брату.
Оба молча смотрели на воду. В воде отражались петли, которые описывали в воздухе огоньки, и желтые квадраты подсвеченных изнутри стен дома.
– Ива за окном, весь год пустует сад, хозяина в нем нет, – прочитал Суги.
Ямадо сплюнул.
– Сегодня мне удался болевой прием, – сказал он. – Напарник – ты его знаешь, он из параллельного класса, я всегда с ним борюсь – так закричал, будто ему сломали ногу. Все очень смеялись.