Камертон (сборник) - стр. 32
Я раз в месяц к кассе подхожу. Добираться часа полтора в один конец двумя маршрутами, потом через сосновый лес пешком. В разные времена года, но на эти красоты некогда любоваться.
Зарплату по доверенности получаю. Иногда она случается больше, чем зарплата в офисе. На первый взнос по ипотеке копим.
Для работы такая приспособлена тумбочка на колёсиках – одна сторона открытая. Тесть-умелец построил. Ноги внутрь ставишь, сверху станочек небольшой. В матрицу заправляешь шайбу, в ней, по центру, в отверстие гвоздик уже вставлен, тёща днём постаралась, разложила.
Накрываешь колпачком цвета благородной окислившейся меди. Привод – три рукоятки, справа, как на штурвале, проворачиваешь, пуансон опускаешь с силой и штампуешь мебельный гвоздь. Выпуклый, с ложбинками по поверхности от середины – «под старину».
Потом по ручке маленькой, справа от матрицы, пальцем резко ударишь, щелчок – и гвоздь готовый из матрицы вылетает. Надо только вовремя ладошку подставить. Пуансон в это время на торсионе возвращается в исходное положение. А рукоятку пружина на место тоже возвращает.
Я эту красоту после первой сотни гвоздей перестал замечать.
Жена, тесть с тёщей – телевизор смотрят по-тихому в соседней комнате. Двухкомнатную коммуналку расселили накануне перестройки.
Тесть с тёщей и моей женой четверть века прожили в пятнадцати метрах квадратных. Не успели нарадоваться, а тут замужество, внучка. Опять теснота. Можно ли к ней привыкнуть? Плохое терпишь до поры, это к хорошему чему-то привыкаешь быстро. Но ничего, мы как-то притёрлись.
Дочь маленькая спит уже, телик за стенкой сделали совсем тихо, а я стучу. Двери закрыл на кухню. Хлоп – гвоздь, хлоп – ещё! Щёлк, щёлк. Воробьи чирикают перед сном за окошком – очень похоже.
Начало темнеть.
В темноте за окном дубовая аллея ведёт к усадьбе бывшего хозяина верёвочной фабрики. Красивый был дом, с колоннами. Там теперь детский дом. Мест уже не хватает. При живых родителях. И не рожать нельзя, и растить – не на что! А детей – хочется.
Здание осыпается, давно не было ремонта.
С другой стороны – центральный проспект, машины несутся круглосуточно, но звуки долетают глухо. ДК – колонны толстые.
Мелкая металлическая стружка пальцы ранит. Они чёрные, скользкие от смазки. Пальцы грязные, припухшие, скрюченные от постоянного прихвата-подхвата мелких гвоздей. Заусенцы стали появляться. Раньше не так быстро, а теперь постоянно, зло донимают.
Пустота и одиночество возникают, и пропадает ощущение времени. С одной стороны, торопишь его, а с другой – думаешь, как бы растянуть, чтобы больше наклепать. И тянешь эту гармошку слева направо.