Камертон (сборник) - стр. 29

Недавно он надумал залезть в поисковик и нашёл: «Если вам приснился гуталин или вы пользовались гуталином – значит, вас подстерегает неожиданное событие, которое полностью изменит ваши планы».

С тех пор он окончательно зауважал хоровое пение, любит его слушать, и телевизор на другие каналы не переключает.

Он достаёт из холодильника бутылочку светлого, вглядывается в лица певцов, пытается представить их жизнь и строит догадки – как они там оказались?

Особенно те, что стоят повыше – вторые голоса…

Иногда поёт сам. Только когда дома, да и то, если один и с бокальчиком нашего, настоящего, светлого – баварского «кюммеля».

Постскриптум.

Автор знает, что «кюммель» не пиво, а крепкая настойка, но отдаёт дань уважения герою рассказа «о солдатчине».

Сны стали навещать редко. На фоне сильной усталости, постоянной ломоты в плечах и всегда – под утро. Сон, не приносящий отдохновения. И повторяется один и тот же…

Возникает огромное существо, как большой кит. Не спит – никогда. Пыхтит, почёсывается обо что-то крепкое, ворочается. И постоянно всасывает в своё нутро огромные объёмы. Воды? Предметов? Всего, что вокруг? Процеживает их, равнодушно и быстро переваривает. И вновь – пасть ворот раззявит. Старый, замшелый. Только светлее там, где должно быть брюхо, а с других сторон – рыжий, помятый, как старые грузовики на свалке.

Потом с одной стороны вываливается из него – фурами, не разглядеть – что, а с другой – в отстойники, во вторичную переработку испражняется нутро. Отвратительно, физиологично.

Вдруг явственно курлычет телефон. Негромко, настойчиво. Привычно выскальзываю из-под одеяла. Кто? Что случилось? Метнулся к столику в прихожей. Скорее, пока не проснулись остальные, а главное – дочь. Кроватка в ногах нашей постели.

Прислушался. Тихо. Опять показалось. Какое-то наваждение. Уже в третий раз за последние несколько дней. Что это? Какой-то знак?

Постоял. И впрямь – тихо.

Вернулся крадучись, вполз под одеяло. Табло светится зелёным – 3: 33. Странное время. И смысл вдруг – тоже странный. Надо срочно загадать что-нибудь. Что? Мысли путаются, не знаю, с чего начать разматывать эту странность.

Пульсирует двоеточие после «тройки». В комнате душновато, но старую фрамугу открыть сложно, тем более сейчас – значит разбудить не только своих, но и соседей.

Открыть бы все окна, вдохнуть во всю грудь! Приласкать жену? Боюсь, меня не хватит. Лежу, и во мне теплятся нежность и благодарность. Она спит. И я вижу – даже во сне всё понимает. Я уверен. Зачем спешить, если рядом – жена, которая всё понимает. Вот, если она сейчас шелохнётся…