Каменный престол. Всеслав Чародей – 4 - стр. 36
Это ведь только говорится так – старшой дружины. Велика ль дружина у дедича? Конечно, по-разному может быть – у кого из дедичей дружина с пяток воев, а у кого – и под сотню, как у московского Кучко́. А он, Вадим Станиславич Козарин, скорее из первых, чем из вторых, в его дружине никогда больше десятка оружных не кормилось. Вот и водил этот десяток Колоча, старшой.
Остановил коня рядом с дедичем, покосился неприветливо.
Недоволен был.
– Чего смотришь косо, Колоча? – усмехнулся дедич. – Или зуб болит с утра?
Зуб, – пробурчал старшой злобно. – Ещё какой зуб. Забрались к упырячьей матери, в змеиные земли… того и гляди…
Он не договорил, но дедич понял.
Усмехнулся.
Открыто усмехнулся, с насмешкой глянул.
Степи он не боялся. Так, как боялись её на Оке и Днепре, на Волге. Его род издревле привык торговать со Степью, гонять караваны с товаром и в козарские пределы, и в булгарские, и в половецкие. И ему самому тоже в степи легче дышалось, чем в лесах. Привольнее. Не зря его Козарином прозвали, не за одну только память о козарских хаканах да нелюбовь к Святославу.
Увидев усмешку господина, Колоча только насупился и отвернулся, недовольно дёрнув усом – такой беззаботности он ни понять, ни принять не мог. Покосился на подъезжающих ближе воев. Те тоже косились по сторонам настороженно – хоть и навыкли за несколько лет с господином в Степи бывать, а только неуютно было всё равно. Даже те, кто по нескольку раз с ним в Степи бывал.
– Не кисни, Колоча… – начал было Вадим, но не договорил – старшой вдруг, приподымаясь на стременах, указал на что-то в степи, и тут же пронзительно свистнул. В дружине давно уговорено было, какой свист что означает. Чтобы времени не терять на объяснения.
Полохнулась дружина.
Ощетинилась калёным оцелом, вмиг собралась в кучу, укрылась за щитами. Тускло блеснули на солнце мечевые лёза, хищно высунулись из-за щитов жала стрел.
И только потом, после того, как вятичи изготовились к бою, донёсся до них дробный топот копыт – мчались десятки коней. Некованых коней. Десятки всадников.
Колоча сбледнул с лица, указал на восход – дрогнула рука, одним лишь этим да бледностью выдав страх. Но и без него уже все видели – рассыпавшись лавой по степному приволью, со свистом и гиканьем к ним мчатся два десятка конных.
Половцы.
Колоча обернулся к дедичу, словно спрашивая «Что теперь? Приказывай, господине!». А может сказать хотел: «Это с ними ты договариваться собирался?». Знала дружина, куда едет дедич, знала и поварчивала, убийцы, мол, вороги да грабители, чего и ехать-то к ним; поварчивала, но ехала – не ворчать порядились, а служить, вот и служи, делай, что господин велит.