Каменный престол. Всеслав Чародей – 4 - стр. 31
Кровь Ходимира щедро пятнала землю, и рожь, и полотняные штаны, текла, змеясь и ветвясь по плечу и запястью. И рука-то – правая, – мельком подумал хозяин Корьдна с досадой, неотрывно глядя в лицо Бориполка. Хотомельский князь торжествующе и недобро ощерился, скользящим шагом двигаясь к Ходимиру.
Конец, – Ходимир закусил губу, оглянулся смятённо.
Ан нет же!
Метнулся вправо, уходя от стремительно летящей холодной смерти, пригнулся – клинок Бориполка свистнул над головой. Левая рука прочно вцепилась в резную кость мечевой рукояти.
А Бориполк уже прыгнул, воздев меч обеими руками, и рушился на корьднича сверху, словно падающий на добычу коршун. Ходимир успевал только, не вставая с корточек, развернуться к нему навстречь и вскинуть меч левой рукой. Лопнула наискось грудь хотомелича, хлынула кровь. Оба князя повалились наземь под могильное молчание двух дружин.
В полотняном летнем шатре шумно, дымно и пьяно.
Не решились вятицкие князья и дедичи поехать в терем Ходимира в Корьдне. Слишком многие примерили на себя победу корьднича, поставили себя на его место. Хватит ли сил устоять перед соблазном похватать пьяных гостей во время пира. И решили не давать нахальному корьдненскому юнцу повода.
После гибели хотомельского князя никто из противников Ходимира больше не отважился спорить о власти – корьднич правильно рассудил, что именно Бориполк и был главным заводатаем смуты. И с его смертью смута затихла.
Пировали в огромном шатре, раскинутом корьдничами прямо посреди вытоптанного поля, между соперничающими ратями. И сторожа вокруг шатра тоже была смешанная – со стороны города стояли вои Ходимира – корьдничи и варяги, со стороны поля – вои мятежных князей. Стояли, глядели в поле, на огни пустыми глазами и сглатывали слюну от запахов из шатра. Пахло мёдами, пивом, жареным мясом (на огне жарился целый бык, ещё вчера мычавший в стадах Ходимира), свежим хлебом, наваристой ухой.
– Я хочу выпить на помин храброго хотомельского князя Бориполка Мстиславича!
Ходимир вздрогнул.
Поднял голову.
Воротынский князь Жирослав поднялся из-за стола и глядел на него, Ходимира, с неприкрытой неприязнью. Ещё один отцов ворог, – вспомнил корьднич, заставляя себя улыбнуться. Должно быть, улыбка вышла кривой или натянутой – гости один за другим примолкли, ждали, что скажет хозяин, с которым они приехали замиряться. Сидящий рядом с Жирославом незнакомый Ходимиру дедич дёргал воротынского князя за полу шитой цветными шерстяными нитками и золочёными греческими паволоками свиты, словно пытался его усадить, да только где там…