Каменный Пояс. Книга 3. Хозяин каменных гор. Том 1 - стр. 3
«Но что же так долго не идет Селезень?» – недовольно нахмурился он и нетерпеливо захлопал в ладоши.
– Эй, кто там есть, холопы! – пробасил он хриплым голосом, и глухой рокот покатился к хоромам.
По его зову на веранде вновь появился приказчик. Избегая встретиться взглядом с Никитой Акинфиевичем, он смущенно потупился, молчал.
– Ну? – строго спросил Демидов. – Отхлестали? Молчком, что ли, отошел в лоно Авраамово?
Селезень поднял на хозяина потемневшие глаза.
– Сбег! – коротко сказал он.
– Как сбег? – выпучил глаза от изумления Никита Акинфиевич. – Не может быть! – Он крепко сжал толстую палку и пошел на приказчика. Лицо хозяина искривилось от злобы, толстые багровые щеки, похожие на окорока, тряслись.
– Побойтесь бога, Никита Акинфиевич! – покорно взмолился Селезень. – Да нешто я виноват в сем деле?
Взор Демидова внезапно упал на мраморного циника, руки которого по-прежнему были скрещены на груди сильным движением, а губы кривились от наглости и презрения. Демидов повернулся к бассейну, и на его колеблющейся поверхности он увидел, как могучее тело сатира – его худые выдающиеся ребра и тощие бока – дрожало от злорадного хохота. Никита взбесился, размашистым сильным движением бросился к статуе, опрокинул ее на землю и стал колотить палкой.
Голова сатира, упавшего на каменный край водоема, с дребезгом откатилась к ногам обезумевшего заводчика. Белыми искрами сыпались куски мрамора в зеленую глубину пруда и на платье Никиты.
– Над кем смеешься? Над кем? – в ярости кричал Демидов, и вдруг внезапная страшная судорога прошла по лицу. Он странно обмяк, бессильно выпустил палку и, словно подкошенный невидимой силой, упал на обломки и протяжно простонал:
– А-а-а…
– Батюшки, да что же это такое? – в отчаянии вскрикнул приказчик и бросился к Демидову. Лицо хозяина стало белее полотна, расширенные зрачки застыли, на дряблых слюнявых губах пузырилась пена.
– Люди, с хозяином худо! – вбежав на террасу, на все хоромы истошно закричал перепуганный приказчик. Он быстро вернулся и обнял Никиту Акинфиевича за плечи. – Батюшка, что с вами? Очнитесь! – упрашивал он Демидова. А тот, упав лицом на холодный изуродованный мрамор, хрипел.
На испуганный крик приказчика отозвались многочисленные голоса: со всех концов дворца сбегалась дворня. Толкаясь, дворовые спешили выбраться на террасу. Прибежал с лейкой в руке старичок садовник, за ним приковылял домашний лекарь – сухонький, тщедушный немчик Карл Карлович. Поблескивая большими, сползающими на красноватый нос очками, он суетливо растолкал дворню и схватил хозяина за обвислую руку.