Каменный Пояс. Книга 3. Хозяин каменных гор. Том 1 - стр. 21
– Я уйду! – рассердился Николенька.
– А попробуй, бит будешь! – пригрозил Уралко и с презрением посмотрел на Демидова. – Погляжу на тебя: на баловство ты мастак, а в работе ни так ни этак! – Старик укоризненно покачал головой и добавил: – Ты только краем хватил нашей корявой доли, а мы весь век свой надрываемся. А что, сынок, не сладко работному?
Демидов угрюмо молчал.
«Ничего себе растет звереныш! – подумал мастерко. – Деды и отцы Демидова терзали нас, и этот крепнет на злосчастье наше».
Уралко прищурился на солнышко.
– Высоко еще, пора идти работать! – И опять повел Николеньку к молотам.
Из Санкт-Петербурга внезапно прибыл фельдъегерь с письмом от военного министра, а в нем сообщалось, что государыня, милостиво вспомнив о Демидове, определила судьбу его сына Николеньки.
«Не приличествует сыну столь славного дворянина пребывать в забвении, – высказала свое мнение Екатерина Алексеевна, – потомку знатных родителей надлежит служить в гвардии, у трона своей государыни!»
Это весьма польстило Никите Акинфиевичу и взволновало его. С малолетства любивший именитую знать, он мечтал о блистательной карьере для своего наследника. Об этом в свое время мечтала и покойная жена Александра Евтихиевна. Когда они возвращались из чужих краев и в метельную ноябрьскую ночь в селе Чирковицах, в восьмидесяти верстах от Санкт-Петербурга, родился столь долгожданный сын, решено было, по примеру столбового дворянства, немедленно записать его в гвардию.
По приезде в столицу младенца тотчас же зачислили на службу в лейб-гвардии Преображенский полк капралом. В 1775 году двухлетнее дитя произвели в подпрапорщики, а когда Николеньке исполнилось девять лет, последовало повышение в сержанты; ныне пятнадцатилетний юнец был переведен с тем же чином в лейб-гвардии Семеновский полк. Так, находясь в отчем доме на попечении мисс Джесси и других наставников, Николенька, по примеру всех дворянских недорослей, успешно проходил военную службу в гвардии. И сейчас повеление государыни призывало его в свой полк, который он отродясь не видел, но числился в нем офицером.
Никита Акинфиевич затосковал перед разлукой с наследником. Все дни слуги хлопотливо готовили молодого Демидова в дальнюю дорогу, укладывая в сундуки белье и одежду. Мисс Джесси закрылась в светелке и все ждала – вот-вот появится Николенька: она расскажет ему о своей неудавшейся жизни, и, кто знает, может быть, он пожалеет ее и скажет ласковое слово? А питомец мисс в эти минуты сидел в отцовском кабинете и выслушивал поучения старика. Ссутулившийся, поседевший Никита Акинфиевич тяжелыми шагами ходил по кабинету и строго внушал сыну: