Каменный Пояс. Книга 2. Наследники - стр. 81
Он улегся, укрылся тряпьем и быстро отошел ко сну, а Ивашка все сидел, думал, на сердце его кипела неуемная ненависть к Демидовым, искала выхода. Огонек мигнул и угас, в подполице заскреблась мышь, а думки, как тучки, бежали одна за другой, тревожили сердце. Полночь. На заводе ударили в чугунное било. Звук, как тяжелый камень, упал во тьму, и от края до края ее побежали круги… За оконным прорубом задернулся синий полог неба. Из темных углов казармы вылезли неясные тени. Горщик отвалился на спину и уснул…
Горюн Данилка занемог, старость да каторжная работа сломили крепкую, неподатливую кость. Горщик слег, не вышел на работу. Приказчик Селезень доложил о том Никите Акинфиевичу. Демидов нахмурился, сам наехал в рабочий закуток. Горщиков выстроил в ряд. Хозяин пытливо оглядел их.
– Притащить Данилку!
Два досмотрщика приволокли старика. Горщик опустился перед хозяином на колени.
– Почему на работу не вышел? – грозно спросил Никита.
Старик покорно склонил голову, прошептал запекшимися от жара губами:
– Хворь одолела, хозяин. Из сил выбился, видно, остатние отошли… Ох, смертушка…
– Не притворяйся, старый оборотень! – прикрикнул заводчик. – Ката сюда!
Данилка прошептал:
– Бога побойся, хозяин! Хвор я и немощен… – Глаза старика были печальны, вид – скорбный.
Демидов не отозвался. Заложив руки за спину, он не спеша прошелся перед фрунтом работных.
– Построить улицей, да по вице каждому! – кивнул Никита Селезню.
Ивашка стиснул зубы, однако вместе с горщиками построился в «улицу». Во двор въехала телега, нагруженная доверху лозняком. Рядом с ней шествовал заводский кат – плечистый варнак с дикими глазами. В недавнюю пору привез его Демидов из отцовской вотчины Тагила.
«Пусть привыкают к демидовским обычаям, – рассудил Никита Акинфиевич. – Холоп да беглый только боя и страшится!»
Глядя на ката, молодой горщик весь затрепетал. Рудокоп, сосед по забою, незаметно сжал Ивашке руку, шепнул:
– Ты, парень, не трепещи. Обвыкай! Против силы не супротивься. А будешь идти поперек – ребра поломают! – Он угрюмо поглядел на Ивашку, на его чумазом лице блеснули белки глаз.
– Не буду я бить! – тихо, но решительно отозвался молодой горщик. – Пусть лучше убьют, а псом не буду!
– Ну и убьют. А ты тише!.. – предупредил рудокопщик.
Кат схватил Данилку за шиворот и одним махом сорвал ветхую, рваную рубаху; он легко вскинул старика себе на плечи и подошел к хозяину.
Рудокопам дали по лозе. Селезень, вручая вицу, поучал:
– Бей наотмашь от всей силы! Недобитое сам примешь на свою спину.
– Начинай! – нетерпеливо крикнул Никита и захлопал в ладоши: – Раз-два… раз-два…