Каменный Пояс. Книга 1. Демидовы - стр. 41
Женка поставила кочергу в угол:
– Ты што, явленная?
Монашка учтиво поклонилась:
– На построение Божьего храма…
Молодайка зорко оглядела монашку с головы до пят, обрадовалась:
– Эх и здоровущая девка ты! Только и работать такой! Оставайся у нас, полы в чуланах вымоешь, – на построение и без тебя соберут.
Чернорясница молчала, на сытых щеках играл густой румянец. Взглянув на ее мохнатые ресницы, Дунька взяла ее за руку:
– Пойдем, покормлю…
Разостлала на столе скатерку, принесла две большие деревянные миски да ложки. Налила горячих щей с бараниной и сама уселась за столешницу. Обе крепкие, здоровые, навалившись на стол, с усердием уписывали щи. Лица обеих блестели от пота; молча переглядывались: радовались женской красе.
«Есть добра и в работе будет добра», – прикидывала про себя Дунька.
Монашка порылась в котомке, достала дорожную сулею, лукаво улыбнулась хозяйке:
– Пригубляешь?
Дунька оглянулась, прислушалась, – на улице ребята с криком гоняли голубей. Тряхнула головой:
– Давай, што ли!
Бабы добро выпили. Хозяйка сладко прищурила пьяненькие глаза и наставляла гостью:
– В чуланах работных лавки мой, нары мой, тараканье повыгоняй…
Дунька крутнула головой, повела плечом.
– У нас ребята крепкие, могутные. Ну, заглядывайся… Окроме одного, чуешь? – Глаза молодки позеленели, брови сдвинулись. – Никто он мне, а берегу… Чуешь?
Монашка вспомнила ладного молотобойца с золотистой бородкой и тяжело вздохнула:
– Никто как Бог и Святая Богородица…
Хозяйка и монашка всхрапнули в подклети – отдышались от хмельного. Дунька первая спохватилась:
– Ахти, лихонько! Батько скоро с засеки наедет, а у меня ништо не приспело…
Разбудила монашку, свела ее в рабочие чуланы. В них было темно, душно, под столом в пыли копалась курица. Монашка подоткнула темную рясу и принялась за работу…
В хозяйской горнице на божнице стояла медная кружка сборщицы.
Уходя на работу, монашка покрестилась и поставила ее там:
– Пусть Спас и святой Микола поберегут добро божье…
Алчная Дунька, проводив гостью, вскочила на лавку и потянулась к церковной кружке.
В ней брякали одни лишь черепочки: хитрая монашка все алтыны давным-давно повытягивала…
Сенька Сокол пришел из кузни и увидел: вальяжная чернобровая монашка, подоткнув ряску, скребла ножом лавки, терла их мочалом. В серой полутьме поблескивали белые бабьи икры. Сокол отвернулся, но погодя не стерпел, опять глянул и встретился с лукавыми глазами монашки.
Нетерпение охватило Сеньку, руки не слушались, – отяжелел весь. К чуланам шумно возвращался работный народ.
Парень сказал ей:
– Не смущай…