Каменный Пояс. Книга 1. Демидовы - стр. 25

– Откуда чертяка подкинул? Кто такой?

В кузню протискивались преображенцы: любо посмотреть на такого богатыря. Впереди всех выставил широкую грудь ладно сложенный преображенец. Он поощрительно улыбался Акинфке.

Туляк скинул кафтан, засучил рукава и подошел к наковальне:

– Давай ручник… Опосля узнаешь, кто такой. Слышь, что ли?

Преображенцы зашумели.

Акинфка крикнул:

– Конь – жар-птица! Люб мне, дай-кось слажу ему наилучшую подкову. Сносу не будет ей.

Хозяин кузни побагровел – по его лицу отсветом заметалось пламя горнов. Статный преображенец весело блеснул живыми глазами и поддержал Акинфку:

– Не перечь, хозяин. Давай, что требует парень, а не то кузню по бревнышку раскатаем.

Бородач недружелюбно поглядел на туляка:

– Железо спортит…

Преображенец шевельнул пушистыми усами, голубые глаза его смеялись:

– Ежели спортит – мы ему морду намоем…

Солдаты дружно захохотали. Акинфке подали кусок железной пластины и ручник. К наковальне подошел молотобоец. Туляк сунул в раскаленный горн пластину. Преображенцы с нетерпением выжидали. Бойкий с голубыми глазами, поощряя, подмаргивал Акинфке: «Не сдай, друг!»

Молодой кузнец выхватил клещами из горна добела накаленную пластину и бросил ее на наковальню. Веселый перезвон раздался в кузнице. У преображенцев повеселели лица: поняли они, что кует опытный кузнец. Со всей кузницы сбежались мастера: «Какой дьявол там тешится?»

Акинфка быстро сковал подковы; от бадейки, где они стыли, шел парок. Туляк вышел из кузни, живо и легко, как играя, подковал резвого коня. И скакун, чувствуя сильную руку, поддался – проржал покорно и тихо.

– Вот оно как надо! – Акинфка снегом умыл руки, забежал в кузню, надел кафтан.

– Молодчага! – закричали преображенцы. – Идем с нами до царева кружала.

– Пошто не выпить, – откликнулся Акинфка. – Я всегда готов, братцы.

Тут к туляку тяжелой походкой подошел хозяин; он глянул медвежьими мохнатыми глазами, буркнул:

– Кузнец добрый. Как звать-то?

Акинфка шагнул к горнам; там стоял толстый железный прут, – им ворошили уголь в горне, шуровали в печке. Туляк хватился за него и мигом погнул.

– Вот те на памятку: первый, чтобы помнил, что ковать коней надо добро. – Акинфка связал железный узелок; хозяин изумленно раскрыл рот. У пучеглазого преображенца озорно заблестели глаза.

– Дабы лаской прохожих людей привечал – вот те второй узелок. – Не натужась, Акинфка ловко перекрутил железо.

– Ух ты! – Лицо хозяина кривилось непривычной улыбкой. Кузнец не дал опомниться:

– А вот те третий, – завязал он еще один железный узелок, – чтобы помнил. Ковал у тебя тульский кузнец, Акинфий Никитов Антуфьев. Вот оно что! Да закрой хлебало, не то ворона влетит…