Каменка - стр. 34
– Ты смотри, как заговорил, – Молчан удивленно приподнял бровь. – Это тебя в школе милиции так научили, или сам где нахватался?
Володаров неопределенно пожал плечами. Просто ему не хотелось признаваться Молчану в том, что здание клуба его пугало. Сохраняя за собой статус человека, далекого от суеверий, он мог оградить себя от россказней местных про всякую потусторонщину, которая им померещилась в тумане, а необъяснимый страх перед заброшенным сараем мог сильно ударить по этому статусу.
Кабинет, в который определили Володарова, был категорически пуст. Кроме окна, как верно заметил ранее Молчан, выходившего на соседнее поле, в нем не было ровным счетом ничего.
– Ну как? – Молчан улыбался настолько широко, насколько только мог, снова на миг превратившись в проныру-продавца, пытающегося впарить никому не нужную жилплощадь.
– Что, как? – не понял Володаров.
– Как «что как»? – в ответ не понял Молчан. – Кабинет как?
– Кабинет как? – повторил Володаров, давая себе время подобрать нужные слова, цензурные слова. – Да никак. Здесь же ничего нет. Это пока еще не кабинет, а комната. Мне же даже сесть негде. Как я должен здесь людей принимать? А документацию заполнять? Хранить?
– Вот ты, Геннадий Павлович, странный мужик. Я тебе что, должен был все это из воздуха за ночь наколдовать? Ты вчера мне как снег на голову свалился, а теперь еще требуешь. Города за день не строятся. Будет тебе и стол, и стул. А если руки дойдут, то может даже шкаф. Только не мороси.
Володаров открыл было рот, чтобы извиниться, но вдруг тишину, к которой после жизни в шумном городе он все еще не мог привыкнуть, нарушил звук открывающейся двери и чьи-то тяжелые торопливые шаги. Молчан тоже их услышал и вместе с Геной выглянул в коридор.
Источником гулкого топота оказался сутулый мужчина. Он быстро ковылял из регистратуры вдоль коридора. Завидев Молачана, мужчина нервно помахал рукой и ускорил шаг.
– Никон? – Молчан, не дожидаясь пока незваный гость приблизится, протянул руку для рукопожатия. – Ты чего в такую рань бродишь? Случилось чего?
– Случилось, Валера, случилось, – из полумрака коридора Никон вышел в прямоугольник света, падавшего через кабинетное окно, и пожал протянутую руку, затем бросил быстрый взгляд на Володарова и коротко добавил: – Здрасьте.
– Доброе утро, – ответил Володаров стараясь сохранять невозмутимость, хотя делать это ему было крайне сложно. Когда Никон вышел на свет, Гене удалось как следует рассмотреть его и ничего хорошего он не увидел. Лицо мужчины было обезображено жуткими шрамами, протянувшимися плотной сеткой от правого уха, вдоль скулы и спускавшимися по губам к шее. Его левая рука тоже была изуродована. Кисть на ней отсутствовала, а остальная кожа, как и лицо, была покрыта старыми ожогами.