Камень в огород - стр. 15
– Здравствуйте. – Мне, наконец, удалось извернуться и отцепить лямку рюкзака от ручки.
– Здравствуйте, присаживайтесь. – Смеющиеся ярко-синие глаза быстро просканировали меня, а низкий голос с едва уловимой сексуальной хрипотцой спеленал, как куколку шелкопряд. – Это у вас есть информация по делу о пропавшем камне?
– Угу.
Нещадно труся, я выложила перед господином Коршуновым пакетик с браслетом:
– В новостях сказали, что опять пропал камень с памятной надписью. Я поехала на площадь и нашла это на клумбе, где камень раньше лежал. И подумала, вдруг это поможет вам в поиске преступников.
– А почему вы думаете, что их было несколько?
Я помертвела.
– Ну, – промямлила я, – камень же тяжелый…
– Так-так-так, – хищно забормотал господин Коршунов, – как вы сказали, вас зовут?
– Екатерина Маслова.
– Прямо как у Толстого?
Я вытаращилась на Коршунова.
– Что?
Караул! Ноги подкосились, я опустилась на стул сбоку от стола следователя. Меня раскололи на первой минуте разговора – легенда, которую состряпала мне сестрица, ни к черту не годилась!
– Э, да вы, барышня, Толстого не читали? Ну, и поколение растет! Классику не знают, голова забита всяким мусором, вампирами, дамским чтивом и статейками с «Леди.Ру.»
Не знаю, о ком это он рассказывал мне, студентке второго курса юридического института, интеллигентке в третьем поколении.
У нас дома неплохая библиотека, это открытие я сделала еще в первом классе. Так что насчет дамского чтива – это не ко мне, хотя… В общем, не без этого.
«Синеглазый брюнет, староват, не меньше тридцати, высокий лоб с залысинами, широко расставленные умные глаза, узкие губы и крупный эллинский нос, много курит», – обследуя Коршунова и его рабочий стол с пепельницей, полной окурков, составляла я словесное описание для отчета перед Наташильдой.
– Так что, говорите, вы делали на клумбе?
Вопрос был, что называется, на засыпку: что я могла делать на клумбе в центре городской площади, если я не работник городского предприятия по озеленению? Вот об этом мы с Наташкой не подумали…
– Ничего не делала.
– А как же вы нашли браслет?
Я стушевалась. Наташильда что-то говорила о побудительной причине, но что именно – вспомнить я не могла и чувствовала себя все неуютней под хитрым взглядом синих глаз младшего советника юстиции майора Коршунова. Этим своим взглядом майор напомнил мне сестрицу.
– Я цветочки хотела соврать.– Подсознание выдало меня с головой.
– Своровать, в смысле? – подсказал следователь Коршунов. Что еще мог подсказать следователь свидетелю?
– В смысле, сорвать, – промямлила я, лихорадочно пытаясь исправить фрейдовскую ошибку. – Знаете, там такие миленькие цветочки после дождя расцвели, голубенькие, маленькие, не помню, как называются. Я такие видела в журнале. Очень хорошо смотрятся в белой вазочке.