Камень, или Terra Pacifica - стр. 44
– Пацифичная, значит, не очень крепкая. Пас. Понимаешь? Слабая, значит.
Нестор брезгливо смерил бутылку глазами, поставил её на пол.
– Тогда я лучше компот… – сказал он. И перекосил лицо, пытаясь открыть слегка запылённую консервную банку с надписью «Глобус», – глобальный ты человек, Пациевич.
Нестор покряхтел, возясь с крышкой, и та, по-видимому, сильно приржавевшая к стеклу от долгого лежания после заливки туда компота, наконец, поддалась. Содержимое банки от резкого открывания, радуясь концу своего узничества, изрядно выплеснулось на пол, облив и «пасифичную».
Пациевич подошёл к Принцеву, сказал:
– Вот что, ребята, давайте пока, пусть хоть пока, давайте считать ваше расследование предварительным и временно законченным, а?
– Саошщэно, саошщэно (законченно, законченно), – поддержал его Нестор. – Уф, какой приторный компот.
– Конечно, его же разбавлять надо, – съехидничал Принцев.
– Кого разбавлять? Компот или расследование? – Нестор возил языком во рту, облизывая сладкую поверхность дёсен.
– Я думаю, расследование, хотя слово произнёс не я, а хозяин, но ты всё превратил в компот.
– Понял. Ты настаиваешь на этой, как её, на «пасифичной», – Нестор наклонился и ухватил бутылку за липкое горлышко.
На лице у него прошла тень ещё большего пренебрежения к данному предмету.
– Именно, – со смехом сказал Принцев, – ты, Торик по привычке мысль хватаешь налету.
– Угу. Ну, на, откупоривай.
Принцев левой рукой взял поллитровку за донышко, внимательно оглядел её, покрутив на все триста шестьдесят градусов. Потом сощурился, прочитал на пробке:
– «Неразбавленность гарантирована».
– Вот видишь, неразбавленность. А ты говоришь. Интересно, а чей розлив? – не без любопытства обратился Нестор к Принцеву.
– «Завод русской финитус-матэр», – прочитал Борис Всеволодович под донышком, подняв бутылку над головой.
– Чего? Чего матэр? – переспросил Нестор Полителипаракоймоменакис. И уставился в тиснение на дне бутылки.
– Финитус. Финитус-матэр, – повторил Принцев, тыча пальцем в надпись.
– У всех, значит, Альма-матер, а у нас Финитус-матэр. И такое дают в Ухте. Ничего не понимаю, Ухта, что ли у вас тут финитус? Оно похоже, такой дурной погоды я нигде не встречал. Или, чёрт, откуда её сюда завезли, по импорту-бартеру, а, Пациевич, эту родственницу твою?
– Ну, я так не играю. Договорились же: ваше предварительное расследование закончено. А вы начали тут чего-то разбавлять или, наоборот, сгущать. Ничего так не получится. Давайте о чём другом поговорим. Я вас не гоню.
– Неразбавленность гарантирована, – то ли сам съязвил, то ли процитировал бутылку Принцев, отводя взгляд от лица Пациевича.