Камень, или Terra Pacifica - стр. 36
– А инопланетяне? – робко осведомилась притихшая Наденька.
– А их-то и нет, – вставился, наконец, Борис Принцев, – они же совсем бессимволичны.
– Ну, уж! Зелёненькие, с большими ушами, с круглыми глазами, – Нестор попробовал отвлечься от заново нарождающихся и набирающих силу мрачных мыслей.
– И с щупальцами, – сказала Наденька, выходя из временного оцепенения и смеясь.
Пациевич к шутке не склонился. Он ещё продолжил:
– Инопланетян, конечно же, нет. А что касается до их изображений… якобы… то все они человекоподобные, то есть изображаются люди. Символ человека приписывается инопланетным существам, которых не существует.
– Существа не существуют, а бытия не бывает, – передразнил Пациевича Полителипаракоймоменакис, – ладно, ты нас убедил в первой части своей эврики. Мы верим: не ты загнал Афанасия в его перспективу. Не умеешь ты. Не дорос. И не дорастёшь никогда. Если бы даже не отделился от Афанасия, если бы напросился к нему в соавторы. Давай чего-нибудь тогда поедим, покушаем тут, а то, небось, уже утро настаёт, а мы с Борей ещё из-за тебя не ужинали. Ни макового зёрнышка, ни маковой росинки. Тут вообще у тебя едят или только подглядывают в чужие края? По меньшей мере, попить водицы какой-нибудь найдётся у тебя или не найдётся?
Пациевич ещё раньше сбился с истинно научных открытий из-за мифических инопланетян. Поэтому он махнул обеими руками.
– Там, в углу плитка. И шкафчик. Поищи сам.
(Вместе с тем)
Тьма не отпускала город Ухту. Нестор, конечно же, знал её настоящую суть. Он чувствовал, как его тоже стискивает непреодолимая скука. Вполне определённые подозрения вырастали в его воображении на почве совершенно откровенного знания той сути. «Пациевич непростой воришка. Ох, непростой. С временем шутит. Ну, шути, шути. Эко он его сомкнул в кокон. Собрал отовсюду вокруг этой окаянной студии, да вытворяет штучки-дрючки. Думает, я не догадался, откуда взялась такая тьма. Нет, воровать время у простых трудящихся людей для собственной аферы матрёшечной, это будет совсем непростительно, это мы ему при случае припомним». Нет, не подумайте, обитатель и единственный сотрудник отдела важности мстительным не был. Ревностью лишь баловался. А вот справедливость его донимала всегда. Обострённое чувство справедливости в нём наличествовало неизменно. Для учёного, а тем более, для крупного, справедливость – она как крайняя нужда. Без неё невозможно создать ни теориишки, ни законишка.
Нестор покачивал головой, точнее, слегка покручивал её, словно пытался вытянуть шею из воротника безразмерной рубахи, и отошёл туда, куда указывал хозяин помещения. Право гостя на еду он тоже неукоснительно защищал при любых обстоятельствах и в любом расположении духа, независимо от того, идёт время суток своим путём или в обличье тьмы окутывает оно некие сооружения. А уж настроение хозяина, пусть не слишком для него приятное, вовсе не учитывается.