Камень ангела - стр. 4

Саймон оглянулся, но так и не понял, откуда доносится этот голос. Возчик захихикал.

– Это волшебный мост, – сказал он, подмигивая мальчику.

– Воды! – снова раздался голос.

– Воды! – закричал Саймон точно таким же тоном.

– Неплохо, – одобрил возчик. – Он мог бы выступать с бродячей труппой.

Саймон свесился из повозки в ту сторону, откуда доносились крики.

– Саймон! – одернула его мать, втаскивая обратно. – Откуда он раздается? – обратилась она к возчику, и тот указал в сторону любопытного строения, находившегося посередине моста.

– Маленькая часовня, – пояснил он. – Построена давным-давно. Теперь ею никто не пользуется. Но внизу есть подземелье для тех, кто провинился.

Он щелкнул хлыстом, и лошадь миновала часовню. Голос продолжал взывать к ним:

– Воды!

– Вокруг тебя полно воды, – ответил возчик, – стоит только посмотреть.

Саймон увидел, что здание накренилось с одной стороны моста и повисло над вспенившейся рекой. Мальчик привстал, вытянув шею в ту сторону, откуда доносился голос.

– Они его выпустят? – прошептал он на родном языке.

Мать ничего не ответила – лишь усадила на место, поплотнее укутав в синее одеяло, которым они прикрывались ночью.

– Тише, Саймон, – сказала она шепотом.

– Вам ни к чему расстраиваться из-за такого, как он, – заметил возчик. – Он попался на воровстве, а может быть, не ходил в церковь. Скорее всего, вы увидите его завтра в колодках.

Возчик резко стегнул лошадь перед подъемом в гору. Саймон молча смотрел на его толстую шею и вдруг почувствовал, как засосало под ложечкой, затем задрожали руки и ноги. Он попытался думать о матери, о ее тонких пальцах, сжимавших его руку, и о прядях темно-рыжих волос, щекотавших ему лицо.

Возчик остановил лошадь неподалеку от церкви.

– Дальше я не поеду, – сказал он. – Вам бы лучше здесь сойти.

Он спустился с повозки, обмотал вожжи вокруг ветки дерева, потом протянул руку матери Саймона.

– Плата, – потребовал он.

Женщина вцепилась в соскользнувшее одеяло.

– У меня нет денег, – ответила она.

– А я и не думал, что они у вас есть, – заметил возчик.

Поколебавшись, мать Саймона отпустила одеяло и подала возчику руку. Саймон схватил ее за юбку, но она его отстранила.

– Жди здесь, – велела она, легонько погладив его щеку. – Я ненадолго.

Секунду она постояла в повозке, затем легко спрыгнула на землю. Саймон следил за тем, как возчик ведет мать в рощицу, к деревьям и кустам.

Саймон сжался в комок, обхватил руками трясущиеся колени. Он чувствовал запах нового города – у каждого города, в который они приезжали, был свой собственный запах. Здесь пахло дымом от сжигаемого мусора, а еще – влажной шерстью, разложенной в полях на просушку. Несмотря на вечернее время, вокруг кипела жизнь: стучали колеса повозок, хрипло ругались мужчины, плакали младенцы, перекликались между собой женщины. Запах людей был резким и характерным, как у коров. Саймон слышал, как со звоном ударяется по наковальне молот кузнеца, как лает собака и как гремят перекатываемые бочки. Потом вдруг зазвонили колокола на церкви, и после перезвона один колокол стал отбивать часы. При каждом ударе Саймон клал по одному пальцу на поношенную ткань своих штанов – таким образом мать учила его считать, но он всегда сбивался, не дойдя до пяти.