Камелии цветут зимой - стр. 15

– Ты даже не помнишь, – перебила Эльза.

– Да, но я уверена, что что-то я сделала потому, что пить я не умею.

– Тогда не пей больше, пожалуйста.

– Но ты же понимаешь, что сейчас мне очень тяжело на работе, поэтому это меня расслабляет.

– Да, я понимаю, – Эльза взяла один блин с тарелки и откусила его. – Спасибо.

– Не за что, моя дорогая, – Линетт посмотрела на время. – Мне нужно торопиться, поэтому я ушла. До вечера!

Она вышла в коридор, и Эльза вслушивалась в звуки оттуда. Через некоторое время послышалось открывание входной двери, а затем ключ внутри замка. Наступила тишина, Эльза не шевелилась, будто чего-то ждала. Потом положила откусанный блин обратно на тарелку. Взяла мусорный пакет и вывалила все в него. Дело не в том, что Линетт плохо готовит. Дело в том, что извинения без изменений – всего лишь манипуляция. И если Эльза проглотит эти извинения, лучше от этого не станет.

– Тин еще не вернулся? – Элия еле заметно дрогнула от этого упоминания.

– Нет, пока еще не приехал, – Эльза, не поворачиваясь, посмотрела на девушку.

Та была удручена сложившимися обстоятельствами, нельзя было этого не заметить. Как-то у Эльзы уже мелькали мысли о том, что не все так хорошо в этих отношениях, как Элия хочет показать. Но это не то, во что стоит лезть. Тем более, они даже не подруги, чтобы заходить далеко в этом ничем не обязывающем общении.

– И когда вернется?

– Точно не знаем, вторая сторона еще не хочет идти на встречу.

– Понятно.

Они вошли в кафе, которое было недалеко от университета. Мягкие персиковые тона не резали глаза, а зеленые напольные растения приятно создавали атмосферу уюта и комфорта. Правда, Эльза их не чувствовала. Она уже и не помнит, что это такое.

Девушки расположились около широкого окна во всю стену, начинался дождь. Практически сразу к столику подошел молодой человек в форме. Карточка на рубашке говорила «Шэрон». Его темные волосы отливали синевой, а глаза блестели так ярко, что казалось, он ненастоящий. Будто фарфоровая кукла, улыбку которой можно легким касанием сломать.

– Добро пожаловать в «Красное перо ворона», – его голос был низким и приятным, будто нож разрезает подтаявшее масло, – Позовите меня, когда будете готовы сделать заказ, – он положил перед девушками оливкового цвета сложенные «каталоги», как здесь принято это называть.

– Извините, Шэрон, а почему кафе так называется? – Элия указала на меню. – Каталоги здесь оливкового цвета, стены персиковые, а название вообще говорит о других цветах.

– Это очень давняя история, которая произошла с первым директором этого места, – он завел руки за спину, как требовал этикет «Красного ворона», – У директора родилась слабая дочь. Врачи сказали, что долго она не продержится. И чтобы спасти ее, женщина была готова на все. Очень долго молилась за здоровье ребенка, способная отдать все, что у нее есть. И однажды ее мольбы были услышаны. На оконной раме палаты сидел алый ворон. Женщина даже сначала не поверила, что это правда – вороны черного цвета. Он очень долго смотрел ей в глаза, будто пытаясь о чем-то сказать. Затем взлетел и направился в сторону засохшего дерева на вершине холма. Директор побежала за ним, надеясь, что это знак, милосердие, посланное свыше. Добежав до засохшего персикового дерева, она увидела прекрасную деву, на плече которой сидел алый ворон. Она оживила персиковое дерево, которое много лет умирало в одиночестве, и дала женщине цветок лотоса, сказав, что он сможет вылечить ее дочь. Небесная дева была даром, на который так надеялось измученное сердце, – Шэрон указал на стены, – Персики – напоминание о чуде, которое может случиться, – его палец спустился к меню. – Оливки – цвет платья спасительницы, а алый ворон – символ спасения.